Всю среду и четверг я провожу в мастерской. Варю фигурные свечи-саше для отеля, который использует их в качестве украшения номеров и подарков для своих постоянных гостей. Необходимо изготовить пятьсот штук и отправить заказчику не позднее следующего четверга.
Работа затягивает меня. Процесс создания свечей – это отличный способ сбежать от реальности, вдохновить себя на прекрасные идеи и позволить разуму отдохнуть. Глядя на то, как плавятся куски белоснежного и ароматного кокосового воска, превращаясь в золотистую субстанцию, я чувствую, как мои легкие словно наполняются чистейшим воздухом. Мысли вне этого особенного состояния пытаются пробиться, но мое хладнокровие выстраивается высоченной стеной. Этот крепкий барьер никому и ничему не пробить. Никогда.
– Саванна? – заглядывает Кристина в мастерскую. – Уже семь вечера. Я закрыла кассу и тоже пойду…
– Да, конечно, – поднимаю на нее глаза и тут же опускаю на силиконовые квадратные формы. Думаю, измельченных сухоцветов в них достаточно. Пора заливать воск. – Хорошего тебе вечера.
– Только не говори, что собираешься оставаться здесь до одиннадцати, как вчера?
– Нет. Это последняя заливка. Ровно пятьсот штук.
– С ума сойти! За два дня сделала пятьсот малышек!
– Ну, если бы они были большими, то навряд ли бы я успела закончить с ними до выходных. Ещё полчаса и поеду домой.
– Ну, ладно. Тогда до завтра.
– До завтра.
Наполнив формы текучим воском, поправляю фитили, чтобы все стояли ровно, как солдатики. Где необходимо длинным пинцетом добавляю кусочек сухоцвета. Кто бы мог подумать, что потаскуха Саванна Хок будет часами сидеть над свечами, декорировать их и скрупулезно доводить до идеальности!
– Ничего дурного извне, – бубню себе под нос, протирая стеклянные палочки бумажным полотенцем, – забыла? Прочь из моей головы всё то, что мешает работе.
– Не думал, что ты из тех, кто предпочитает вести беседы с самим собой, – врывается мужской голос в мой безопасный и одинокий уголок.
От испуга, сердце мое стучит в самом горле. Смотрю на Хартманна, занявшего весь дверной проем. Я слишком устала, чтобы обороняться от его нападок.
– Это неудивительно. Как выяснилось, мозг и ты – существуете на разных берегах.
Влас Хартманн улыбается. Надо же. Лениво, конечно, с эдаким легким принуждением, но без привычной для себя наглости.
– Необязательно было лично привозить подписанные документы, которые вчера тебе отправил мой адвокат, – говорю и продолжаю убирать за собой рабочее место.
– У меня не было времени даже взглянуть на них. Так что извини, но я с пустыми руками.
– Понятно, – говорю устало, удрученно, без единой эмоции.
Убираю несколькими салфетками остатки затвердевшего воска с большого металического сотейника и ставлю его в глубокую мойку.
– Я приехал извиниться, Саванна, – отвечает Влас на мой немой вопрос. – Я сожалею о своих словах, сказанных тебе в порыве…
– Мне плевать, о чем ты там сожалеешь или нет, – перебиваю ровным голосом и принимаюсь отмывать посудину. – Просто оставь меня в покое и сделай уже что-нибудь, чтобы нас ничего не связывало, если не хочешь просто подписать бумаги.
– Вообще-то, это ещё одна причина, почему я здесь. Удалось найти человека, который, вероятнее всего, знает, кто за этой аферой стоит. – Тут же поднимаю на него глаза. – Ибрагимова Раиса Юрьевна тебе знакома?
– Не думаю. Нет.
– Уверена?
– Да. Кто это?
