Вот такие же мысли, только грубые и приземлённые, вызывала она и у космодесантников и буквально на второй день, мне пришлось вмешаться. Знакомясь с лайнером, я бродил в отдалённых кормовых отсеках, где и услышал глухую возню и приглушенные голоса. А пройдя ещё несколько метров, увидел, как самый наглый из них, грубо лапал помертвевшую от страха негритянку. Хватал её за почти обнажённую грудь, целовал… Вернее, пытался целовать, муслякая её лицо мокрыми губами, и распалялся от упругого, молодого тела. А та почти уже и не сопротивлялась, сломленная силой и напором.
Не знаю…, не появись тут совершенно неожиданно, может быть и шпокнул он её… А так, мощный удар в ухо не только заставил его отлететь в сторону, но и слегка отрезвил десантника. Тут же упруго вскочил на ноги и попёр на меня, но вынужден был прекратить атаку, увидев, что противник умело принял боевую стойку, чего он просто не ожидал от длинноволосого гражданского. А потом и вовсе остановился, набычившись и сопя от бессилья. Но благоразумие остановило его.
– Я не знаю, кто ты такой, но не попадайся мне на базе. Тебе повезло, что мне не хочется последние дни отпуска провести в корабельном карцере. Но на базе…., – он многообещающе посмотрел на меня и, гулко стукнув кулаком об ладонь, медленно удалился. А негритянка, как только он скрылся за углом, кинулась мне на грудь и я невольно ощутил волнующую упругость шикарного бюста.
Не знаю, что и как рассказал своим товарищам пострадавший, но теперь при встречах троица многозначительно посматривала на меня и кидала многообещающие фразы о моём будущем. И я понимал, что они имели ввиду. На планете Джолоф, где была расположена наша база, согласно межпланетными договорами и местными особенностями, располагались не только военные, но и все гражданские Российской звёздной федерации. Они здесь жили, работали в своих учреждениях и лабораториях и выезжали за пределы базы только в сопровождении военных. Да и база сама, была размером с небольшую земную область, куда в свою очередь было категорично запрещено заходить местным аборигенам. И единственный межпланетный космодром, тоже находился там же. У Сенегальцев были лишь несколько небольших космодромов, обслуживающих только внутрисистемные трассы. Так что мои противники надеялись встретить меня в удалённом уголке базы и немного пообщаться, вернув таким образом долг.
Но это будет потом, а сейчас я наслаждался тем, что имею – свободное время и независимость. Последующие двое суток прошли в безделье и в приятном общении с Мартой, так себя назвала негритянка с европейскими чертами лица. Мне даже и не надо было прикладывать никаких усилий, чтобы сорвать этот восхитительный цветок за просто так. Но…, но, я лишь общался с ней, гулял по корабельным коридорам, под злобными взглядами контрактников, которые прямо лезли на конфликт, но не решались. Волновался от мимолётных прикосновений, а иной раз и откровенно лапал. Даже один раз не удержался и раздел её, но… не переступил последней границы. Хотя желание было очень…, очень… Полюбовался и всё…
– Почему…? – Обиженно прошептала, скомкано одеваясь, Марта, а я промолчал. Я не шовинист, не расист или махровый националист, Нет. Это было что-то среднее. Я ещё понимал, когда чёрный женился на белой, но никогда – наоборот. Считаю, что чёрный только с чёрными, белый только с белыми, жёлтые с жёлтыми… И так далее. Да.., она не дура и с ней приятно. И пусть меня называют расистом, но я белый. Я не выше её, а она не ниже. Но я белый и буду трахаться только с белыми.
