Развитие российской Арктики. Советский опыт в контексте современных стратегий (на материалах Крайнего Севера Урала и Западной Сибири) - страница 21

Нельзя, однако, в полной мере согласиться с Л.С. Бергом в его оценке мнения Юрия Крижанича о возможности развития северного судоходства и прокладки морского пути в Китай и Индию. Позиция Крижанича в том виде, в каком она представлена в его «Политике», отнюдь не сводится к отрицанию возможности северного мореплавания. Взгляды ученого хорвата скорее близки предложениям Рейтенфельса. Юрий Крижанич, отмечая транзитное положение России на путях торговли между европейскими и восточными странами как ее преимущество, призывает создавать «новые большие торжища» не только на южных и восточных рубежах России, но и на севере («подобные Архангельску»), тем более что «со стороны Студеного моря это царство не боится никакого врага». Но особое значение Крижанич придает крупнейшим речным артериям страны, в числе которых упоминает Обь и Иртыш. Он предлагает обратить большое внимание на судоходство, особенно на сибирских реках, «ибо вся сила сибирской земли в ее реках, и [тот] кто хозяин рек, тот хозяин и этой земли». Идея широкого развития водных путей сообщения и более умелого использования рек для прокладки новых торговых маршрутов («в Даурию, в Китай и в Индию и от Мангазеи и от Оби к Архангельску») у Крижанича предполагает не преуменьшить значение морских путей, а скорее напротив, усилить его за счет комбинирования с речными трассами[76].

Несомненно, что появившиеся во второй половине XVII в. качественно новые взгляды на возможное устройство северных морских путей в Китай и Индию в существенной степени повлияли на проекты Петра I. В преобразованиях Петра I отчетливо видны черты широкой геополитической программы. Ее обобщенным выражением можно считать попытку царя-реформатора позиционировать Россию на единственно выгодной тогда позиции в международных отношениях – посредницы между Западом и Востоком (борьба за Балтику и выход в Черное море, операции на Каспии, рекогносцировочные экспедиции А. Бековича-Черкасского и И.Д. Бухгольца в Среднюю Азию). В ряд этих начинаний должна быть вписана и идея организации Петром первой Камчатской экспедиции, призванной исследовать гипотетический тогда еще (а на самом деле, основательно забытый после открытия С.И. Дежнева) пролив Аниан, отделяющий Азию от Америки. Подтверждение существования такого пролива должно было иметь критическое значение для обоснования принципиальной возможности плаваний через Ледовитый океан в Китай и Индию. Изученные Л.С. Бергом свидетельства позволяют установить несколько источников идей, которые лежали в основе петровского проекта Камчатской экспедиции. Среди них особое место занимает поданная в 1713 г. записка-«пропозиция» агента русского правительства в Европе Ф.С. Салтыкова, посланного во Францию, Голландию и Англию для закупки кораблей. Чрезвычайно внимательный ко всему полезному, что могло быть заимствовано Россией у европейских держав, Салтыков предлагает использовать – по примеру последних – создаваемый русский морской флот для организации торговли с Востоком: «Велеть построить корабли на Инисейском устье и на иных реках, понеже онои реки устие позади Ледоватого моря, и в Сибири от Енисеского устия до Китаи все надлежит Вашему владению онои морскои берег. И теми кораблями, где возможно, кругом Сибирского берега велеть проведать, не возможно ли наити каких островов и не сыщется, мочно на таких кораблях там купечествовать в Китаи и в другие островы…»