– Я там был! Убили не всех. Многие быстро приняли нашу сторону. И убили мы их совсем не за то, о чем ты талдычишь тут столь пафосно и горячо. Они устроили мятеж, захват власти. И сами многих убили – своих же сограждан.
– Потому что вы просто так сняли их с должности? Лишили всего, чего Корфы добились годами преданной службы и труда?
– А почему мы это сделали, знаешь?
– Потому, что они хотели жить цивилизованно и гуманно, по-европейски, то бишь. Не убивать неповинных драконов. Вот в чем была их единственная вина.
Тарлан расхохотался, Аяна всплеснула руками и произнесла:
– Этим парням здорово промыли мозги. Они уже не отличают реальность от лжи.
– А
ты
, красотка,
ты
отличаешь? – фыркнул в ее сторону пленник. – Думаешь, что ты знаешь правду?
– Я видела собственными глазами, как правил Николай-Ашин, как подавляли восстание и ваших друзей янки в войне. Те еще, скажу я вам, правдолюбцы. Пытались сделать так, чтобы император нечестно проиграл схватку с братом.
– Ну, да! А он его просто убил.
– Он убил его вовсе не специально!
– А это тебе кто сказал?
– Я сама это видела, дуралей!
– Вы все сами видели и все знаете! А у нас совершенно другое мнение. И наши сейчас уже далеко. Мы создадим сопротивление и альтернативу для всех драконов и сарканов, которые не захотят подчиняться тирану и убийце высокоразвитых существ!
В ту минуту мне все описанное представлялось абсолютным безумием.
Ну какое еще сопротивление? Какая альтернатива? Очередная нелепая выходка, которая закончится, как и все – подавлением восстания и казнями.
Я терпеть не мог всего этого. Но… иногда излишний гуманизм способен создать больше проблем, нежели жестокая кара.
Однако помощь «дружественной» Британии изменила все и помогла мятежникам стать силой по-настоящему.
И все-таки кое-чего не могли предвидеть даже подлые янки, которые, как это у них водится, использовали вероломство и обман, дабы вербовать в России сторонников.
– Скольких драконов они увели? – уточнил я у злого Владимира.
– Все пятнадцать, что шли на улитизацию. Но в отряде, который сбежал, есть, как минимум, еще двадцать самок.
– Мда. Они хорошо все продумали. Собираются разводить драконов самостоятельно. Молодняк можно использовать, едва только подрастут и достаточно физически окрепнут.
– У них не получится адекватного войска.
Я отмахнулся и приказал:
– Ведите пленников в казематы. С ними нужно вести беседы – пытаться достучаться до их мозга. Пусть сарканы-очевидцы одичания и озверения Багряна приходят и делятся богатыми впечатлениями. Пусть те, кто участвовал в подавлении восстания Корфов, попробуют объяснить – где там собака порылась.
– Думаешь, что-то получится, отец? – Тарлан, как и я понимал, что не выйдет из этого ни-че-го путного.
– Я сказал – нужно пытаться. Не будем заранее настраиваться на неудачу.
На этом и порешили.
Я отправился заново спать, чтобы с утра издать нужные указы. Тарлан и Аяна ушли к себе. Владимир же устремился в свою вотчину – оценивать ущерб и минимизировать.
И вроде бы все вошло в свое русло…
Пока через три десятка лет в диких степях, где у нас тогда не было поселений, не разрослись огромные лагеря, укрытые от всех при помощи технологий отражения и преломления. Они мимикрировали к окружению, и, облетая пределы, сарканы долго не замечали угрозы. Пока угроза сама себя не проявила.
Мы победили, мятежники отступили и начали готовиться к новой схватке.
