─ Да я уже жалею! Но только о том, что в прошлый раз простила и потратила на тебя еще шесть лет своей жизни! ─ в отчаянии всхлипываю я.
Марк бросает на меня гневный взгляд, стиснув челюсти. Смотрит несколько долгих секунд, а затем пулей выметается из квартиры, громко хлопнув дверью. А я обессиленно сползаю по стене на пол, прячу лицо в ладонях и захожусь в громких рыданиях.
Боже, как мне сейчас больно. За что же он так со мной?!
3. Глава 3
Я все еще не могу поверить, что это происходит со мной.
Дура! Зачем я ему сказала про развод? Чего этим добилась? Ничего хорошего. Но я ведь была уверена, что это заставит его уступить мне. Но не вышло.
А вдруг у Марка, и правда, никого нет? А я столько всего ему наговорила.
А если все же есть? Если так, то он просто получил зеленый свет на то, чтобы провести выходной с ней и даже не искать этому сторонние оправдания. А если он приведет ее в нашу новую квартиру? Мы там почти закончили ремонт и собирались переехать в ближайшее время, а теперь… Теперь я уже не знаю, что будет.
Да какая еще наша новая квартира? Теперь это будет квартира Марка и его любовницы. Боже, даже думать об этом тошно! Я столько своих сил туда вложила. Сама клеила обои, мебель выбирала, разный декор покупала исключительно из собственных сбережений… А теперь получается, что все это я подарю другой женщине. Включая своего мужа!
Неужели это конец? Мне так обидно и горько осознавать, что шесть лет потрачены зря. Но еще больнее оттого, что мой любимый снова обошелся со мной так. И, боже, как же я сейчас злюсь на него за это! За то, что все мои прежние страдания и мое прощение оказались для него совершенно не ценными. Просто пустым звуком.
Но, нет, я не могу поверить, что Марк такой. От ведь любящий отец и муж, заботливый, внимательный. У меня в голове просто не укладывается, что он может изменять!
Наверное, я ошиблась. Может ведь быть такое? А Марк повел себя так, потому что его обидели мои слова.
Да, наверное, именно так. Хотя… Нет, он все равно обошелся со мной несправедливо! Даже если его обидели мои слова, он все равно мог показать свой телефон. Что в этом сложного, если прятать нечего? Я просто не понимаю!
Боже, как же сложно. Как же трудно жить догадками и домыслами, не зная ничего наверняка.
Стук в дверь вырывает меня их тревожных размышлений. Быстро утираю слезы футболкой, встаю с пола и открываю дверь, предварительно натянув улыбку.
─ Лизонька, ты уже нагулялась? ─ спрашиваю я, запуская расстроенную дочь в дом.
─ Я больше не буду дружить с этой Ксюшей! ─ раздраженно отвечает она и насупливается, уставившись на носки своих кроссовок.
─ Что случилось? Вы опять поссорились? Она снова обзывала тебя?
─ Нет! ─ бурчит под нос Лиза. ─ На площадку пришла Катька, и Ксюша сказала, что она не может гулять стразу с двумя подружками. И выбрала гулять с Катькой!
─ Не расстраивайся, милая, ─ обнимаю дочь и тяжело вздыхаю.
Мне бы очень хотелось ей помочь, но просто не знаю, чем. Я и себе-то сейчас помочь не могу.
Не понимаю, почему дети здесь такие злые? Прежние подружки Лизы из того города, откуда мы уехали несколько лет назад, были замечательными девочками. Они почти во всем ладили.
Но после переезда они стали видеться лишь в наши редкие приезды к родителям. И сейчас Лиза дружит только со своими одноклассницами. И всем им по восемь-девять лет, но они совсем другие!
Одна из них покрывала Лизу матом в голосовых сообщениях социальной сети, после чего, конечно, была исключена из списка друзей моей дочери. А две другие девочки то дружат с ней, то строят какие-то заговоры против нее, например, как сегодня.
