Как только маленькие ножки в блестящих сандалиях касаются пола, дочь уносится в сторону игровой зоны.
— Даже если твой бывший и связан с заводом — о чем мы так и не знаем наверняка, кстати — настолько ли это важно? — с набитым ртом продолжает болтать Саша. — Уже во второй раз ты отказываешься от собственных амбиций из-за того самого мужчины. Разве это справедливо? Пусть Горский хоть с чертом договаривается, лишь бы тебе это было выгодно.
Боковы зрением слежу за тем, что делает Соня. Пока она увлеклась рисованием мелками по графитовой стене, специально оборудованной для такого творчества, я успеваю доесть свой еще теплый кусок пиццы.
— Саш, я не хочу жить с навязанным чувством долга.
— Если у твоего бывшего мужа вдруг совесть проснулась, и таким образом он пытается компенсировать вину перед тобой, то это не значит, что ты автоматом становишься должницей. С чего вдруг? Ты ж о помощи его не просила, значит и претензий к тебе никаких.
Официант ловко меняет пустые тарелки на изящные стеклянные креманки на высоких ножках, в которых от летнего тепла медленно тает заказанные нами шарики фруктового мороженого.
— Я не хочу иметь с ним ничего общего. Мне претит сама мысль об этом.
— Эм…, — вытирая бумажной салфеткой губы, Саша иронично косится на прибежавшую обратно Соню. Дочь еще издалека заметила сладкое лакомство, ждущее ее на столе. — Как бы уже поздно сетовать на связи с бывшим, Каро. Эта крошка — ваш с Назаром общий знаменатель на долгие годы.
— Тсс, — шикаю на подругу, которая при ребенке осмелилась упомянуть имя моего бывшего мужа.
— Все время забываю, что она смышленая не по годам.
Вытираю перепачканные руки дочери влажными салфетками, сбрызгиваю антисептиком. Соня смешно морщит нос и громко чихает, затем ловко хватает десертную ложку и втыкает ее в мороженое.
Пока ложка с десертом достигает детского рта, пачкается не только платье и стол, но и коленки юной барышни. Липкая субстанция успевает растечься по ноге ребенка, пока я пытаюсь достать упавшую под стол пачку салфеток.
— Саш, мне плевать на Наз…, — спохватываюсь прежде, чем имя экс-супруга звучит вслух. — На его внезапно проснувшуюся совесть, страдающее сердце, воспаленную печень или другие проблемы головы и тела. Меня это никаким боком не должно касаться. Я четыре года жила без его подачек, и мне это понравилось. Я сам себе начальник, сама управляю своей жизнью. Хочу, чтобы так оставалось и дальше.
— Еще один твой пунктик, который я не до конца понимаю, Каро. На твоем месте я брала бы от бывшего все и не парилась. Материнство — это же тоже работа. Без выходных, проходных, отпусков и больничных.
— Без нормального сна, эмоциональной стабильности и в принципе личной жизни, — смеясь, дополняю список Саши собственными минусами первого года жизни Сони.
— Почему тогда ты не хочешь получать вознаграждения за такой труд?
— Потому, что не в деньгах счастье, Александра. Совсем не в них. — Глажу дочь по спине, целую в макушку.
Несмотря на негативные моменты материнства, я не готова отказаться от лучшего периода в моей жизни, ради каких-то бумажек. Видеть улыбки дочери, ее первые шаги, слышать ее первые «агу» и звонкий смех. А как она сладко пахнет молоком. До сих пор порой ныряю носом в ее мягкие волосы и вдыхаю этот сладкий аромат.
Кризисы, скачки роста, недосыпы и усталость — это временные трудности. И эти тяготы моментально стираются из памяти, стоит только маленьким детским ручкам крепко обнять мои плечи.
