- Что же теперь будет, Влада? – мать растеряна. Уверена, попади она в такую ситуацию, набрала бы в «Пятёрочке» алкоголя и запивала горечь и несправедливость жизни градусами. А потом покупала бы акционные товары. Но я не она, и мой отец не Гар. Скрябин отправил мать в свободное плавание с щедрыми отпускными, а вот Преображенский хочет забрать у меня всё.
- Я докажу, что не виновата!
Это звучит героически, будто фраза из фильма, но я настроена решительно.
8. Глава 7
В кабинете Пилюгина всё, как раньше. Кажется, впервые я приходила сюда лет в шесть. Для подобных клиентов у старика были карандаши и бумага. Уже тогда он казался мне древним, а когда вижу его теперь, думаю, что совершенно не изменился. Есть у людей такое свойство: будто время застыло и не властно над ними.
Усаживаюсь в большое кожаное кресло, чувствуя, что теряюсь в его объёмах, будто оно не для обычного человека, а великана. Может, чувствую себя той же маленькой девочкой, что и раньше, когда усаживалась за журнальный столик в углу комнаты, пока взрослые обсуждали скучные вещи. Бросаю взгляд в угол. Столик то же, а вот диван явно заменили, на моей памяти он был светлым. Напротив клиента окно, таким образом Пилюгина подсвечивает, и он остаётся немного в тени, пока лицо клиента полностью освещено. Кажется, по такому же принципу здесь и лампы, словно он серый кардинал, который не желает лишний раз останавливать на себе внимание.
Массивный стол украшен резьбой. Ещё в детстве я внимательно изучала эти линии, на которых женщина с повязкой на глазах держит весы в одной руке и меч в другой. На столе такая же статуэтка, но уже выполненная из металла. Нет, Пилюгин никогда не был судьей, но считал, что богиня незримо помогает ему в работе.
Взираю на длинный дубовый шкаф во всю стену, где за стеклом чётко по размерам стоят разномастные книги и справочники. Поначалу я пыталась найти в них хоть какие-то картинки, но потом поняла, что это бессмысленное занятие. Надо отметить, что адвокат никогда на меня не ругался, он был добрым дядюшкой на моей памяти.
В кабинет меня пустила неизменная Роза Львовна, и я престала перед усталым мудрым лицом.
- Будем рисовать, юная леди? - он достаёт из ящика упаковку разноцветных карандашей, а я прыгаю воспоминаниями в прошлое и невольно улыбаюсь.
- Увы, - пожимаю плечами, - сегодня я пересела из-за детского стола к вам поближе.
- Надеюсь, смогу помочь, - наклон головы, как выражение своего расположения. – Могу поинтересоваться, как поживает отец?
- Нормально, - что мне ещё сказать? Жив, здоров, а его проблемы не должны выходить за рамки наших разговоров.
- Теперь расскажи, что же привело тебя ко мне.
Вздыхаю, прикидывая, с чего бы начать, но он какой-то расслабляющий, потому начинаю. Решаю описать с самого начала, когда мне пришла в голову отличная романтическая идея составить брачный договор.
Вячеслав Борисович долго молчит после завершённого монолога, взирая на меня, словно раздумывая.
- М-да, - наконец произносит. – Карандаши всё же уберу, - он тянется к детской забаве с улыбкой. – Большие детки – большие проблемки, - зачем-то говорит, и теперь я понимаю смысл известной поговорки.
- Так понимаю, вероятность беременности не исключается, - больше утверждает, нежели спрашивает.
Пожимаю плечами.
- Раньше пытались, но не выходило.
- Это не показатель, - улыбается располагающе. – Значит, пока официально не подтвердится отсутствие беременности, ваш супруг не может развестись.
