Но несчастный случай оборвал не только жизнь моего сына, но и перечеркнул все возможные пути отступления.
— Развода не будет, — поставил меня перед фактом муж. — Я не допущу разных омерзительных слухов.
— Слухи всё равно поползут… — попыталась опротестовать я. — Какая разница?..
— Большая! — рявкнул Ахмедов. — Ты остаёшься со мной. Мы сохраним семью, чего бы это ни стоило.
— Семью?.. — мой голос предательски дрогнул. — Ты называешь это семьёй? Твоя секретарша беременна от тебя!
— Уже нет. Это проблему я решил. Как решу любые другие проблемы, если потребуется.
Внутри меня всё похолодело. Мария приходила ко мне, когда была, по крайней мере на пятом месяце, а сейчас Расул вот так легко заявляет, что решил эту проблему?.. Как?..
— Больше мы не будет поднимать эту тему. Никогда, — муж смерил меня удушающим взором. — Тебе ясно? Мы — семья. Крепкая и непоколебимая. А общее горе только скрепило нас. Завтра ты так и скажешь об этом в интервью местной газете. Это твой долг. Наш долг. На кону честь всей семьи.
— Интервью?..
— Да. И не забудь упомянуть о том, как супружеская любовь и поддержка тебе очень помогает справиться. Всё понятно?
Понятно. Уже семнадцать лет мне всё понятно. Каждый божий день.
4. Глава 4. Карина
— Как прошёл день? — формально интересуется Расул за ужином.
Раиса хлопочет о подаче блюд. Елена и девочки придерживаются молчаливого этикета. Я и муж сидим друг напротив друга в разных концах длинного стола. Так принято. И задаваемые вопросы тоже — часть ритуала.
Мы — семья. Мы обязаны быть семьёй. Всегда. Даже если эта семья так жестоко и невозвратно осиротела.
— Через две недели я еду на выставку в Германию, — сообщаю я.
И вдруг запоздало понимаю, что не принимала такого решения. Слова будто бы вырвались сами, я даже расписание не поглядела. Похоже, мигрень окончательно добила меня.
Расул смотрит через стол:
— Это обязательно?
— Да.
— Хорошо. Значит, в твоё отсутствие Арслан будет вести дела.
— Нет. Он тоже едет.
Карие глаза мужа темнеют до непроницаемой черноты.
— Как это понимать?
Я мысленно обливаю металлом свой позвоночник. Не дрогнуть. Не пошевелиться. Даже ноткой сомнения не выдать голосом, насколько остро меня пронзает тревогой этот разговор.
— Речь идёт о многомиллиардных закупках, — объясняю так, чтобы Расул понял мои аргументы. А только такие аргументы ему и понятны. — Ни я, ни Арслан не имеем права доверять такое ответственное решение одному человеку.
Между мной и мужем несколько минут продолжается зрительный бой.
Формально половина компании принадлежит Расулу, вторая половина — Арслану. Однако фактически полное управление находится на мне и Сафарове. Ахмедов даже минимально не вмешивался в наши дела все прошедшие четыре года, что существует этот бизнес. Расул вообще изначально не верил, что из данной затеи что-то выгорит.
Он ошибался. И особенно сильно — последние два года, когда я направила практически все силы в рост и развитие предприятия. Работала и днями, и ночами, и даже в выходные. Для меня не существовало больше ничего настолько же важного, как добиться успеха.
Возможно, я подсознательно стремилась к нему в надежде найти хоть какое-то утешение.
Увы. Я тоже иногда ошибаюсь.
— Ладно, — вдруг заключает Расул. — Надеюсь, вы будете жить по разным номерам?
Это шутка. Гадкая и непристойная шутка с учётом присутствия девочек и прислуги.
— Разумеется, — спокойно подтверждаю я.
