«А тебе у Сати?»
Так и подмывает отзеркалить, что Руслан безошибочно считывает. Поворачивает ключ в замке зажигания и трогается с места. Набирает скорость, плавно вдавливая педаль газа в пол.
Разумеется, он не верит ни одному слову и выглядит… разозлённым?
По привычной маске спокойствия не понять, но всё же...
Это невысказанный намёк разозлил его?
Ну, конечно… о «проблеме» Руслана даже мысленно нельзя напоминать. Хорошей жене не к лицу тыкать мужа носом в похождения. Отдавая дань приличиям, она должна смиренно ждать, когда они до тошноты натрахаются с любовницей.
— Авдеев сам предложил тебе с ним уехать? — прицельный вопрос звенит, как сталь, выдёргивая меня из язвительных мыслей.
— Нет, я напросилась к нему в машину, — ёрничаю в ответ на допрос.
— Серьёзно, Ева?
Руслан сбрасывает скорость и резко тормозит посреди полосы, от чего жалобно визжат покрышки. Машину, слава богу, не заносит, но от страха сдавленно ёкает в груди. Я не замечаю, как хватаюсь за его руку. Немиров крепко сжимает мою. Это вынужденное касание вызывает во мне внутренний трепет, как и его проникновенный тон:
— Мне очень не хочется ограничивать твои передвижения, Ева. Но после твоего неуместного общения со Стасом — даже не знаю, что делать.
Вот же прокол… к неудавшемуся исчезновению примешивается причина — Авдеев. Значит, Руслан злится не из-за намёка, что очень удивительно, но я подсказываю ему верное направление:
— Пойми меня как женщину и отпусти.
11. Глава 11.
******
— Не могу, дорогая.
Вопреки категоричному «нет» на бесстрастном лице Руслана отражается лёгкая задумчивость. Он прерывает временную остановку, не выпуская из захвата горящую огнём ладонь. В буквальном смысле держит при себе, как ревнивый собственник. А может, так и есть?
Несговорчивость Немирова тяжёлым грузом ложится на плечи. Говорить с ним на тему развода безумно сложно, но подчинение, которое он желает видеть, порождает новую бунтарскую волну.
— Как ты предлагаешь дальше жить? — спрашиваю я, когда он пересекает границу въезда в паркинг и наконец освобождает руку.
— Твой статус не изменится, — отрубает Руслан, иначе озвучивая утреннее заявление, и махом ставит шах: — Обсуждению это больше не подлежит.
— То есть я должна закрыть глаза на твою склонность к регулярным эм… слабостям и всё забыть?
Кто знает: может, завтра ко мне явится ещё десяток его любовниц, жаждущих устроить публичный скандал?
— Ты хреново думаешь обо мне, — спокойно реагирует он на дерзость. — Через три дня ситуация окончательно разрешится, — всё с тем же спокойствием звучит обещание.
И от этого спокойствия я чувствую собственную слабость, но упрямо возражаю:
— Правда?
— Это ревность, Ева? — серьёзно интересуется Руслан, заглушив машину. Он не считает нужным вдаваться в подробности обещания и по своему примеру получает мысленное:
«Не дождёшься».
Его безмолвная настойчивость настигает в лифте, но я с не меньшим упорством отмахиваюсь про себя: «Никого я не ревную».
Небрежно сняв кроссовки в квартире, я подхватываю брошенную в прихожей сумку и устремляюсь в свою спальню, избегая общества Руслана. Мне необходимо побыть одной, чтобы привести в порядок мысли. Слишком много всего навалилось, и с львиной долей изменившихся обстоятельств действительно придётся как-то жить. И придётся каким-то образом выбираться из брака, дошедшего до фарса.
Торопливо запустив руку в карман джинс, я выуживаю ключи от квартиры. Пока Руслан не заметил пропажу, прячу связку в цветочную вазу, а затем распаковываю сумку.
