Встречались мы трижды в неделю, обычно у неё дома. На протяжении полутора лет Сати предпочитала не отсвечивать в обществе. Мало кто был в курсе, что мы любовники. Ориентированная на карьеру, в свои двадцать девять лет она предпочитала оставаться свободной. Никаких обязательств в отношениях, всё по-взрослому — между нами был только безудержный секс.
Такое положение вещей обоих устраивало, и как приятный бонус, Сати регулярно получала финансовую поддержку. Ценив превыше всего достаток и свободу, она нормально восприняла мою женитьбу — и хрен знает, что творила теперь.
Когда я заезжаю в жилой комплекс «Олимп», замечаю кроссовер Сати на парковке. Похвальная пунктуальность: примчаться домой раньше назначенного времени. Возможно, она догадывается, о чём, помимо деловых моментов, пойдёт речь.
По крайней мере, другая женщина на её месте вела бы себя иначе. Однако Сати встречает меня с фонтанирующей радостью. Повисает на шее буквально на пороге и, как ни в чём не бывало, обворожительно улыбается.
— Ты взял выходной? — выдыхает она мне в губы, преданно смотря в глаза.
— Не совсем так, — говорю, пытаясь убрать её руки, но Сати, крепче обнимая, предлагает:
— Я могу взять у Авдеева отгул. Давай, как раньше, проведём день вместе.
— Нам нужно кое-что обсудить. Затем я подпишу бумаги, — пресекаю страстный порыв, вмиг понимая, что изменилось, когда освобождаюсь от её объятий.
Всего на пару секунд с лица Сати слетает улыбка и проявляется скрытая обида. Значит, и у любовницы имеются претензии ко мне, чего меньше всего ожидалось от неё. Не думал, что условия, принятые в начале постельных отношений, без последствий не пройдут.
— Проходи на кухню. Я приготовлю кофе.
Сати прячет чувства за новой улыбкой, а я впервые не расположен оставаться у неё. Провожаю взглядом соблазнительную фигуру, покачивающую бёдрами, и не возникает желания трахнуть её на кухонном столе, на что она рассчитывает. Единственное, что удерживает меня в стильной квартире — желание услышать версию Сати о столкновении с Евой.
Не исключаю предположения, пока она гремит дверцами шкафов и засыпает молотые зёрна в турку, думает о том же самом. Слишком уж сосредоточена на процессе приготовления. Пустая суета выдаёт её волнение и подтверждает первоначальную мысль.
— Корицу в кофе добавить? — спрашивает Сати, хотя хорошо знает мои предпочтения.
— Не стоит, — отказываюсь, наблюдая за ней.
От неожиданности она опускает ложку с корицей в банку, выключает плиту. Сати требуется минута, чтобы собраться с мыслями, а затем с её губ срываются упрёки:
— Что я сделала не так, Рус? Ты очень изменился за последние месяцы. Отдаляешься, приходишь реже, совсем пропал в эту среду. Я тебя не узнаю. Неужели я тебе надоела? Скажи.
— Ты разговаривала вчера с Евой? — жёстко спрашиваю в лоб, игнорируя излишние претензии, пропитанные ревностью. Не хватает только любовнице ревновать меня к жене.
— Да… При тебе с ней… здоровалась, — запинается Сати, включив дуру. Но я даю ей шанс рассказать правду.
— А до аукциона говорила?
Ожидаемо, если услышу «Нет» или что-то в подобном роде, но повисшая долгая пауза расставляет все точки по местам.
И видела, и говорила, и кто знает, каким образом преподнесла Еве факт своего существования в моей жизни. Запоздалые оправдания сейчас не нужны.
Задерживая взгляд на побледневшем красивом лице, решаю, что делать с Сати. Её сентиментальность, открывшиеся чувства, слепая ревность к Еве — всё по боку. Она создаёт серьёзные проблемы, взлезая не в своё дело, и как это отразится в дальнейшем на партнёрстве с Демидовым — неизвестно.
