Я с силой втыкаю ногти в ладонь, намеренно причиняя себе боль. Ах, значит, вот как... Теперь я еще и позор семьи.
— Прекрати, мама! — рычит муж. — Не смей выражаться подобным тоном. Наверху спит Али. Ты же кричишь на весь дом. И если разбудишь его и он услышит от родной бабушки такие слова о собственной матери, что он подумает? Уж точно не обрадуется. Мы никогда не давали ему повода нас подслушивать. Так что не надо провоцировать ребенка на подобные действия.
— Ты не понимаешь! — орет она. — Пусть знает о ней всю правду! Такая мать ему не нужна! Лейла недостойна нашей семьи и никогда не была достойна! Прокаженная, испорченная дрянь! Легкомысленная и легкодоступная, постоянно меняющая мужчин! Она опозорила тебя! Твою честь! Лейла передавала твоим врагам информацию о твоей работе. Сливала новые проекты. Ты своими глазами все видел! А чего стоят сообщения, которые она писала твоему конкурентку? Помнишь?!
Что? Какие еще сообщения? О чем она говорит? Что, кому и когда я писала?
Ничего подобного не было. Никогда!
На этих словах я застываю, впиваясь обеими руками в перила и глядя со второго этажа на два силуэта... Высокий, мощный Бурака и бесформенный, зловещий — Сании Экремовны. Я рвано дышу, буравя обоих ненавидящим взглядом.
— Ты собственными глазами все видел! — повторяет свекровь. — Выгони ее к чертям собачьим! Не место ей здесь! Сам ведь говорил! Давай же! Чтобы возле внука я эту дрянь больше не видела!
Сцепив зубы, я начинаю спускаться по лестнице. Шаг за шагом, пока наконец не оказываюсь на первом этаже.
— Может быть, вы по-человечески объясните мне, что тут происходит? Что конкретно вы хотите мне сказать? Я, наверное, имею право знать, в чем вы меня обвиняете... — сложив руки на груди, спрашиваю я, привлекая к себе внимание.
Муж с матерью тут же оборачиваются. От обоих исходит волна ненависти и злобы, которая буквально сжигает все на своем пути.
— Ну, долго еще ждать? — Я выгибаю бровь, подходя к ним. Теперь между нами не больше метра.
— Да как ты смеешь нам что-либо указывать, а? — еще больше заводится свекровь.
Я даже не успеваю среагировать. Увернуться или отойти в сторону...
Мою щеку с диким звоном обжигает увесистая пощечина, растекаясь по нежной коже болезненным ощущением.
Я автоматически хватаюсь за нее ладонью, едва не спотыкаясь и не падая на пол, но вовремя выставляю вперед другую руку. Глотаю ртом воздух, неверяще качая головой в полнейшем шоке от действий свекрови.
Бросаю взгляд на Бурака, ожидая хоть какой-то реакции, но... ее нет. Он застывает столбом, смотря на меня сверху вниз. А свекровь гордо вскидывает подбородок и усмехается. Ей радостно оттого, что она сделала...
7. Глава 7
Мне хочется провалиться сквозь землю, чтобы не видеть всего этого. Хочется исчезнуть и не смотреть в глаза Бурака, который что-то шипит сквозь стиснутые зубы.
Взяв за локоть, муж резко поднимает меня и рассматривает внимательным взглядом. На миг мне даже кажется, что в его глазах мелькает что-то вроде сожаления из-за действий матери, а может быть, сочувствие ко мне... Или боль. Хотя... это невозможно в нынешних обстоятельствах.
— Отпусти! — Я выдергиваю руку и, вздернув подбородок, в упор смотрю на свекровь, на лице которой отражается триумф. — Клянусь... Клянусь, что вы пожалеете. Все. До единого.
Бросив на мужа гневный взгляд, я иду к лестнице и снова поднимаюсь на второй этаж. Возвращаюсь в комнату сына, а затем, проверив, не проснулся ли он от этих криков, захожу в ванную. Включаю кран и несколько раз ополаскиваю горящее лицо, будто пытаясь стереть все, что случилось. Щека пылает, но даже холодная вода не помогает остудить нежную кожу.
