Подмигивает мне. Да он веселится вовсю! И с улыбкой продолжает, не сводя с меня глаз:
– Забыл значит рассказать. Ты мне шанса не дала: то пытаешься сбежать, то соблазняешь меня. Совсем выпустил из вида. Сообщаю сейчас: у меня через две недели стартует предвыборная кампания, мне по статусу положена жена. Некрасиво будет звучать, что я разведен, детей нет. Если я семью не могу построить, как я построю регион? Как я буду рождаемость в стране поддерживать, если сам потомством не обзавелся. Потом никто уже и не вспомнит какие там были дети или не было их. Но в предвыборной гонке мне нужна жена и дети, хотя б один.
Таращу на него глаза, пытаясь вникнуть в услышанное. Тяжелое осознание оседает привкусом металла во рту. Вырастает в ком, царапающий краями мое горло.
Так вот в чем причина его резкой перемены ко мне. Он не воспылал любовью вдруг, когда сказал, что развод отменяется. Просто решил, что жена ему нужна сейчас больше, чем статус «разведен». И походу решил развлечься, затащив меня в постель.
Ставлю себе большущий плюс за то, что я не поддалась его напору. Он как всегда думал и думает только о своей выгоде. Хоть я и не ожидала другого, но почему–то становится обидно.
Весь наш брак как был фикцией, так и остается.
– Понятно, – коротко отвечаю я. Теперь мне действительно все понятно.
– Будет лучше, если ты научишься изображать заботливую любящую жену, – в голосе мужа звучат такие привычные командирские нотки.
Он уверен, что он все должны выполнять его желания, и его слово – закон.
– А я уверен, что лучший рецепт для этого – это секс между супругами. Так что привыкай к этой мысли.
Тем не менее, к моему счастью, он провожает меня в гостевую спальню и оставляет одну. Я долго вслушиваюсь в его удаляющиеся тяжелые шаги, пытаясь определить как далеко его спальня. Не знаю зачем я это делаю, но мне почему–то важно это знать.
Засыпая, долго ворочаюсь в кровати, пытаясь придумать какой–то выход и не могу. Малиновский не позволит мне бежать, да я и не смогу. Решаю, что подумаю обо всем с утра, и тут же проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.
Утром меня будит сообщение от его помощника, что одежда для меня доставлена и стоит у входа в коридоре дома. В доме стоит такая тишина, что я решаю, что Малиновский еще спит, и я могу тихонько проскользнуть на кухню выпить стакан воды и взять в прихожей одежду.
Вечером же я была настолько обессилена и взбудоражена, что решила не раздеваться, так что к утру мое платье выглядело совершенно жутко. Так что я тихонько выскальзываю из своей комнаты, замотавшись в огромное полотенце, обнаруженное в ванной. И застываю на пороге кухни, увидев Малиновского.
Я уже готова бежать прочь, когда он буднично, словно мы действительно сто лет женаты, не глядя на меня, сообщает:
– Сейчас помощник позвонил. Машина будет через десять минут. Поедешь познакомишься с нашим малышом. Я тебя очень прошу, хоть это и конфиденциальная встреча, но ты должна быть очень милой и внимательной ко мне и к ребенку, поняла?
– Я вообще люблю детей, – непроизвольно вырывается у меня под воздействием его предположений, что я как будто могу быть не милой с каким–то неведомым мне малышом.
– Что за вид? – Он наконец бросает на меня взгляд, который из мимолетного в одно мгновенье превращается в пристальный, – ты решила меня соблазнить с утра? Резво разгоняешься! – Ухмыляется и чуть не облизывается, как кот на сметану.
