– Послушай меня, – с какой-то ненавистью хватает меня за плечо благоверный, будто не он, а я ему изменила, и вытаскивает меня в подъезд, – ты сейчас же идешь и собираешь все свои тряпки обратно и возвращаешься, иначе я за себя не ручаюсь, – шипит на меня Изотов, а я прижимаюсь в холодной стене бледно-синего цвета элитной новостройки.
– Я не вернусь. Делай что хочешь, – говорю, а у самой коленки трясутся от собственных слов.
– Ты меня на слабо берешь? Думаешь я просто возьму и дам развод? – у Кости зубы издают противный скрежет при каждом слове с яростью сказанные в мой адрес, а я еще сильнее поджимаю стену от его угроз.
– Да что ты сделать-то можешь? Я не хочу быть с тобой. Ты мне противен, – пытаюсь его оттолкнуть, но он с болью сдавливает мою челюсть и пытается еще что-то сказать, но в моей голове лишь гул от внезапной боли, обхватившей мое тело.
– Если ты сейчас же не вернешься, то у тебя начнутся такие проблемы, что потом умолять будешь о пощаде на коленях. Или ты думала, что со мной можно играть? Твои родители хотели именно квартиру в этом районе? Ну так вот она, квартира их мечты с дизайнерским ремонтом в элитном жилом комплексе, – шипит на меня, напоминая о дорогостоящей покупке, подаренной родителям на юбилей свадьбы.
С помощью Кости я перевезла их в большой город.
– Можешь забрать ее обратно, – не сдаюсь.
– И что дальше? Ты вернешься с ними домой, под Саратов? Или с какой там ты деревни выплыла? Ну так может и вернешься, но за собой потянешь и долг, так как в нашем договоре прописано, что тот, кто подает на развод, должен кругленькую сумму второму супругу.
– Что ты несешь?
– Читать нужно, что подписываешь! – зло отвечает.
Я впервые слышу об этом, у нас нет брачного договора, то, что при разводе Изотов заберет все, – это и так понятно, но чтобы я еще должна сумму с нулями…
Когда он стал таким?
А может всегда был?
Почему я раньше не замечала, что живу с чудовищем.
– Ребятки, может чаю, – выбегает на помощь мама и тот словно бейсбольный мячик отрыгивает от меня.
Тяжело дышу и пытаюсь не показывать родительнице своего состояния, но ее все это будто не интересует. Мама молча улыбается, приглашая моего мужа во внутрь.
– Спасибо, Раиса Викторовна. Как-нибудь в следующий раз.
Костя, напоследок оскалившись молча уходит, так и не сказав больше ни слова.
– Спасибо, – выдыхаю, почувствовав свободу. Кошусь на маму, которая непонимающе смотрит на меня.
Она не видела всей этой неприятной сцены.
– Дочка, ну нельзя же быть настолько негостеприимной? Я же хорошо тебя воспитывала!
Молча посмотрев на маму, я не стала с ней спорить. Бесполезно. От нее точно поддержки не стоит ждать.
А единственное, на что мне теперь нужно рассчитывать, так только на себя и пора уже, наверное, подумать о жилье.
Я не могу вернуться обратно, слишком привыкла к городу, и если мне удастся найти хоть какую-нибудь квартиру, то могу переехать и с родителями и не зависеть от мужа.
Осталось подумать про неустойку.
Нужно найти и прочитать документ, где стоит моя закорючка.
На утро, проснувшись в шесть утра, тихо собираюсь и выхожу на улицу.
Смотрю на свою малышку, продать не получится, она тоже записана на мужа.
По сути, у меня ничего нет, даже обычную однушку в той деревне мама продала и скорее всего деньги уже потрачены.
Завожусь и еду до ближайшего банкомата. Нужно снять деньги на адвоката. Небольшую сумму мне удалось скопить. Вообще впереди много трат, а с наличкой как-то безопаснее.
