В машине со мной едут еще двое. Неужели ему нужны все эти головорезы, чтобы сопровождать жену из больницы? И почему Иван так не хочет, чтобы я уходила от него? В прошлый раз, когда я задала ему этот вопрос, он тут же ушел от ответа.
Да и сама свекровь не раз намекала мне на то, что причина нашего брака далеко не в любви. Но я до последнего ей не верила в это, а теперь вот начала сомневаться.
Когда я мы приезжаем домой, я застаю Ваню в своем кабинете за работой.
Вещи даже не разбираю, надеясь, что у нас выйдет короткий разговор.
– Вернулась-таки. Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, – не отрываясь от бумаг произносит муж.
– Сложно отказать твоим охранникам, которые отступили меня со всех сторон.
Иван лишь усмехается.
– Это все для твоей защиты, дорогая. Ты у меня такая неосторожная. Вот в аварию попала. Теперь будешь ездить везде только с моими людьми.
Хочет посадить меня под домашний арест?! Повсюду контролировать и следить?!
Нет. Я не могу позволить превратить меня в домашнюю собачонку! Это все выше моих сил, моего достоинства и гордости.
Медленно прохожу в комнату, сжимая в руках папку с документами. В ней – моя свобода. А заключение – мое оружие.
–Нам надо поговорить, –заявляю серьезно, останавливаясь прямо напротив стола, но муж даже не поднимает голову.
–Что? Опять говорить? Да сколько можно? Все же уже решили.
–Почему ты на мне женился? – игнорируя его упреки, спрашиваю мужа.
Сердце колотиться, заставляя меня нервно краснеть.
–Пришла снова меня грузить?
Монотонно повторяю вопрос.
Мне так больно смотреть на него. Переменившего за несколько недель до неузнаваемости. Раньше он был для меня греческим богом, а сейчас стал холодной мраморной статуей.
Иван угрюмо изучает свои бумаги. Я ему безразлична.
–Решения мужчин женщинам понять не дано. Все, что тебе нужно знать об этом браке – это то, что развод я тебе не дам.
Понимаю, что у меня больше не осталось аргументов. Кроме одного. Самого важного.
Делаю шаг ближе и молча протягиваю мужу справку.
–Что это? – спрашивает он, даже не глядя на бумагу.
Продолжаю молчать, ожидая, что он посмотрит заключение.
–Ай, Маша. Опять ты со своими бумажками!
Иван выдергивает у меня из рук справку и бегло просматривает ее от начала до конца.
Лицо его мгновенно меняется.
Он перечитывает ее снова. И снова. Вижу бегающий взгляд мужа по тексту заключения, а потом этот взгляд, как пуля, упирается в меня.
–Какого, хрена, Маша?
12. Глава 12
Голова идет кругом. Что же я наделала? Сейчас он начнет таскать меня по врачам и выяснит, что все это было ложью! Что я тогда буду делать?!
–Я у тебя спрашиваю? – ревет мужа, яростно швыряя бумаги на стол, – что ты мне подсунула? Что это?
Нельзя медлить с ответом. Иначе перестану быть убедительной.
–Все просто, Ваня. Я не могу иметь детей, – отвечаю коротко, глядя прямо в его черные, как ночь, глаза.
Сердце колотиться так быстро, что я едва ли могу заставить себя сделать вдох.
–Моя жена не может быть бесплодной. Это какая–то шутка?!
Вижу, как его лицо искажает маска разочарования и даже отвращения.
–Но ведь с этим же можно что-то сделать, да? ЭКО? Суррогатная мать? Хоть что-то?!
–Нет, Ваня, – качая головой, – В заключении написано, что у меня истощение яичников. Это значит, что я могу родить, но дать свой генетический материал для зачатия. – никак. У меня нет записана копира. Прости,– вру не краснея, но с каждым разом понимаю, что делаю это во благо маленькой жизни внутри меня.
