– Прошу прощения, Ева. Я человек подневольный, – несколько секунд мы молчим, он словно собирается с духом. – Не плачьте. У вас все будет хорошо.
– Не будет... – давлюсь я слезами.
– Глеб с Ларой ничем хорошим не закончат, – неожиданно говорит он. – А у вас все впереди.
От неожиданности я затихаю. Попов уходит руководить своими монстрами.
Что он имел в виду? Их скоротечный роман и будущую свадьбу? Или просто решил пожалеть меня, видя, что стоювся вслезах.Раньше Попов всегда держал со мной дистанцию. Я была женой его друга детства и руководителя. Была.
После комнаты обыскивают ванную и кухню. Выворачивают наизнанку сумку, даже подклад отпарывают. Роются в немногочисленных вещах. Попов отзванивается Глебу.
– Ничего нет, пусто. Да, и ее обыскал тоже, весь дом перевернули. Шкатулку оставить? – он выключает телефон. – Приношу извинения за вторжение.
Он выметается вместе со своими бугаями. Я падаю на стул, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться. Сердце колотится, как ненормальное.
Я его обманула.
В основном из-за того, что Попов постеснялся обыскать меня полноценно. И из-за чувства вины. Ему стыдно за то, что творит Глеб, это видно.
Достаю флешку из укромного места. Серебро играет под светом. И что здесь такого, Глеб? Почему ты переполошился?
Попов приехал бледный, как смерть.
А до этого Глеб ни разу на меня не повышал голос…
И тем более не угрожал.
Мой любимый Глеб.
Даже не знаю, почему я скрыла, что случайно забрала флешку.
Испугалась последствий.
И… не могу сказать, что это месть. Но если бы муж попросил вернуть ее нормальным голосом, без угроз и крика. Если бы приехал сам… Я бы отдала.
Но Глеб наорал, перед этим изменив мне. И прислав своих мордоворотов. Правду говорят: по-настоящему можно узнать мужчину только во время развода.
Теперь ее точно нужно спрятать.
Если Глеб приедет и обнаружит ее здесь, боюсь предположить, что будет. И выяснять не хочу.
Только куда спрятать?
Обхожу маленькую квартиру. Здесь нет мест, которые бы они не обшаривали… Выхожу на крохотный балкон. Здесь голые стены – плохо сложенный красный кирпич с прослойкой из крошащегося раствора.
Присаживаюсь на корточки: между бетонной плитой и кладкой щель. Узкая, но для флешки хватит. Опускаю ее туда и просовываю в пустоту под плитой. Даже если заглянуть – не видно. Только пальцами нащупать можно и, если знать, где искать.
Довольная собой, возвращаюсь в комнату, отряхнув руки.
Посмотреть бы, что там…
Но я не осмелюсь, наверное. Для этого нужно устройство, у меня здесь ни планшета, ни ноутбука.
В комнате беспорядок после обыска. В незнакомой квартире страшно спать, но я проверяю замок и ложусь. Ежусь под чужим одеялом. Мне одиноко и страшно, но я засыпаю, а будит меня ранний звонок.
Испуганно смотрю на экран, вдруг снова Глеб? Звонки от мужа уже заставляют паниковать. Но высвечивается номер клиники для беременных, куда я хожу… Ходила.
– Алло?
– Ева, дорогая. Тебя ждать в субботу? У тебя прием.
Алла, мой психолог.
– Нет.
– Ты должна прийти. Глеб все оплатил. Думаю, сессии нужно продолжить в обычном режиме.
– Оплатил? – настораживаюсь я. – Когда?
– Вчера.
На следующий день, как сказал о разводе.
Понимаю без слов и теряю дар речи от такого цинизма. Глеб порвал со мной и оплатил сессии с психологом.
– Дорогая, я понимаю твои чувства. Если ты уже переехала, давай выберем удобное время. Тебе не в чем себя винить. Так нередко бывает, после трагедии люди расстаются, вопрос в том, как к этому относиться…
