В какой-то момент спотыкаюсь и падаю на колени и ладонями на мокрый шершавый асфальт. Боли почти не чувствую, она уже сидит внутри меня. Сижу в таком состоянии не в силах подняться. И тут на меня обрушивается истерика, что пыталась сдерживать в себе. Закрываю лицо ладонями, рыдая навзрыд.
Громкий плач теряется среди шума дождя, вокруг пусто, ни души и только я сидящая на асфальте, оплакиваю свою старую жизнь.
Способна ли я начать сначала?
Способна.
Тем более, когда нас двое — я и мой нерожденный малыш. И ради него, должна подняться на ноги и идти дальше.
Но истерика не прекращается, вспоминая сцену мужа и блондинки, а затем эхом слова: “— Наш брак был ошибкой”.
И я не могу успокоиться, плачу и плачу под проливным дождем. Промокнув насквозь, чувствую, как липнет одежда к моему телу, вызывая озноб.
— Девушка, вам плохо? — до моего плеча дотрагивается чья-то ладонь. Поднимаю голову на подошедшего. В темноте плохо видно черты лица, но понимаю, что это немолодой мужчина.
— Нет. Просто хочется плакать, — глухо отвечаю, не вдаваясь в подробности.
— Может вам помочь? Могу подвезти, — он показывает рукой на свой темный автомобиль, который стоит рядом с нами.
Даже не заметила, что рядом остановилась машина, настолько накрыло истерикой.
— Нет, спасибо, я сама, — пытаюсь встать на ноги и пойти своей дорогой.
— Ну, куда же вы в таком состоянии? Промокли до нитки, заболеть хотите? Не бойтесь, меня дядей Валерой зовут, я из соседнего дома. Проезжаю и вижу сидящего человека на дороге, под таким сильным ливнем. Вы чего так себя не бережете, то? Еще рожать надо. Вот молодежь пошла, совсем не берегут свое здоровье. Вроде не пьяная. Обидел кто? — бурчит недовольно.
— Никто не обидел, — бесцветным голосом отвечаю.
— Ну-ну. Так давай, садись в машину, сейчас печку включу и отвезу, куда скажешь. Сердце кровью обливается, смотреть на тебя, — по-отечески заботливым голосом выговаривает и ведет меня к машине.
Не помню, как доехала домой. Помню, что дядя Валера всю дорогу пытался меня отвлечь, рассказывая забавные истории из своей жизни. Про свою семью, про детей и внуков. Но я была ему так благодарна за помощь и не оказался маньяком, а простым русским мужчиной средних лет.
Уже в съемной квартире, сбросив с себя мокрую одежду и укутавшись в плед, просто легла на кровать и лежала до следующего полудня, а к вечеру поднялась температура, без сил и с ознобом, не в состоянии была встать с кровати, элементарно заварить себе чай и принять лекарство.
И только кошмарный сон, что снился в бреду, то, как я теряю ребенка, заставляет встать и принять жаропонижающее.
Вспомнив про Надю, вызываю ее к себе, хоть сходила бы в аптеку и накупила лекарств. Чтобы я без нее делала, наверно и правда могла загреметь с выкидышем в больницу.
Рассказав ей о поступке Егора и дав послушать запись диктофона, она дает слово, что оторвет Егору его репродуктивные органы. Особенно Олегу.
— Ничего, Кирочка, все у вас с малышом будет. А ну его, этого обиженку. Потом будет локти кусать. Ух, ну и всыпала бы я ему. Надо же такой скотина, — не перестает возмущаться на Олега.
— Надь, хватит. Как-никак он был моим мужем и всегда относился с уважением. Не будем про него вспоминать, ладно?
— Ладно, — вздыхает тяжело. — Что с работой будешь делать?
— Ищу. Но подходящих пока нет. Надо бы быстрее, пока живот не начал выпирать.
— Ну я этому Егору... — не выдерживает подруга, ударяя кулаком по кровати. — Ну, нет, взять так подставить, что ты теперь без жилья и работы, да и еще беременная. Кир, может все-таки пойдешь к Олегу и расскажешь ему все, а? — смотрит несчастными глазами, пытаясь меня уговорить.
