Когда-то я очень ревновала к ней Олега, но узнав получше Ольгу, поняла: она очень ответственная и серьезная девушка, да и еще вдобавок не так давно вышла замуж.
— Почему? — раздраженно спрашиваю ее, схватившись за ручку двери.
— У Олега Владимировича финансовый директор. И просил не беспокоить, — виновато оправдывается.
— Это раньше было не проблемой, тем более я имею прямое отношение к Павлу Борисовичу, — с претензией ей отвечаю. Не слушаясь Ольгу, все-таки открываю дверь и захожу внутрь.
На меня накатывает злость, и я плевать хотела, что в его кабинете сидит мой начальник Павел Борисович, который сейчас оторопело смотрит на меня — входящую в кабинет с воинственным настроем и без разрешения.
— Это почему меня переводят в канцелярию? — со злобно сверкающими глазами произношу без приветствия и прелюдий, смотря на Олега. А тот и носом не ведет, не обращая на меня внимания, продолжает разглядывать бумаги, что в его руках.
— Выйди! Иначе будешь уволена, — произносит спокойным и холодным тоном.
Вот эта его фраза действует на меня катализатором, выводя на безрассудный поступок.
4. Глава 4
Олег
— Если ты мужик, то будь добр поступай именно по-мужски, а не прятаться за юбку Ларисы Ивановны, подсылая ее ко мне, — с шипением произносит сквозь зубы.
Резко поднимаю на нее голову и вижу перед собой не мою жену, а озлобленную фурию. Глаза горят яростью, лицо бледное, руки сжаты в кулаки.
Эти ее слова оказывают на меня, словно облили помоями из нечистот. Я резко поворачиваю голову к Павлу, моему финансовому директору, тот тушуется при моем взгляде и начинает прятать глаза.
Дебилоид из Марса! Что он там наворотил?
— Павел Борисович, оставьте нас, — грозно произношу этому олуху.
Он, извинившись, ретируется из кабинета, поджав свой хвост: чует, что достанется от меня по самое не балуй.
— Ты бессмертна? — спрашиваю коротко и ясно.
— Я не позволю так со мной поступать. Если ты не можешь набраться мужества и поговорить со мной, тогда мне просто жаль тебя, — с отвращением произносит и собирается выходить.
— Стоять! — рявкаю на нее, отчего она подпрыгивает и резко останавливается, уже схватившись за ручку двери.
— Ты кем себя возомнила, чтобы прийти сюда и высказывать свои недовольства? — встаю со своего кресла и надвигаюсь на нее. Она бледнеет и прижимается спиной к двери.
— Я твоя жена! — восклицает осипшим голосом.
— Жена? А жена разве должна наставлять мужу рога? А? — почти кричу на нее.
Дойдя до бледной Киры, хватаю ее за горло, и так чешется ладонь сдавить ее тонкую шею, чтобы больше не видеть и не напоминала о себе. Она, испугавшись, инстинктивно хватается за мою руку, впивая свои коготки.
Смотрю в ее карие глаза, из-за которых потерял свою голову, бегая за этой девчонкой. Всю душу мне вывернула своим существованием. Вот она, стоит рядом, смотрит кукольными большими глазами, и чувствуя ее лавандовый запах, от которого крышу сносит. Пухлые губы так и манят впиться больным и измученным поцелуем, чтобы прочувствовала всю мою боль и агонию.
Нет, нельзя, иначе не сдержусь. А так хочется. Хочется содрать с нее эту белую блузку, задрать юбку и насадить на свой член, чувствовать ее тело снова и снова. Она как наркотик, что хочется испробовать. Но если это сделаю, то возненавижу нас обоих еще сильнее.
Никого не видел вокруг, только эта маленькая девчонка с большими карими глазами. Готов был положить весь мир к ее ногам, лишь бы только была моей. Но нет, ей оказывается этого не хватало, надо было еще один член в себя пустить. Сколько пламенных речей произносила, признаваясь в любви, а в итоге, это пшик, пустые никчемные слова.
