– Почему это здесь? – в голосе неподдельное удивление.
Уна предлагала упаковать драгоценности, но я отказалась. Забрала только лишь то, что привезла с собой: золотую цепочку с солнцем – символом Светлейшего, которая на мне с рождения, да несколько серёжек и браслетов из нефрита и янтаря.
Пожимаю плечами:
– Это драгоценности леди Сторм. Я больше не она, так что…
– Я дарил их ТЕБЕ! Значит, они твои! – отрезает Рэйвен. – Заберёшь с собой. Не обсуждается.
Светлейший, да они же стоят целое состояние! Я вовсе не планировала тащить их с собой через всю страну в тряском дилижансе! На первое время мне вполне хватит скопленных денег из запаса. А такие ценности всё равно не сдать в первом попавшемся ломбарде – это будет явный след!
Но ведь так не скажешь! Поэтому вслух говорю другое:
– Зачем они мне в монастыре?
Дракон с шумом втягивает воздух, словно я сморозила глупость, и он мысленно призывает себя к терпению:
– Даже как-то не по себе выпускать тебя в большой и жестокий мир, цветочек.
Так не выпускай! Хочется крикнуть, но я молчу. Он всё решил. А генерал Сторм явно не из тех, кто легко меняет решения. Последующие слова Рэйвена подтверждают мои догадки.
– Но я должен думать о продолжении рода, – он смотрит в сторону как-то слишком спокойно и даже задумчиво. – Годами ждать наследника непозволительная роскошь для меня.
Наверное, это наш с ним последний разговор. А раз так, то не мешало бы прояснить для себя кое-какие моменты. Уже даже без эмоций, а просто для понимания причин того звездеца, что случился в моей жизни.
– Ты её любишь? – получается как-то тихо и хрипло. – Аах! – выпрямляю спину, когда пальцы дракона вдруг сжимают моё плечо.
– Она родит мне сильных сыновей. Мало кому под силу зачать и выносить дракона. Это весьма ценное качество в женщине.
Всё так. Ребёнок-дракон требует много энергии. Забеременеть – не самое сложное, хотя и это удаётся не всем. Куда сложнее выносить и родить. Если магический резерв матери слаб, зверь буквально выпивает её изнутри, а остатки жизненных сил забирает при родах. Единицам удаётся родить одного, а тем более нескольких сыновей-драконов.
Вероятно, новая жена Рэйвена очень сильная магичка с большим целительским даром. И это куда важнее, чем какая-то там любовь. Поэтому он так о ней печётся? Или всё-таки по-настоящему любит?
Рэйвен убирает руку во внутренний карман камзола. Достаёт свёрнутый трубочкой лист пергамента, перехваченный алой лентой. Кладёт его на столик передо мной. Пододвигает с края стола чернильницу, обмакивает в неё перо, после чего вставляет его в мои пальцы.
Внимательно наблюдаю за всеми этими приготовлениями:
– Что это?
– Прошение уйти в монастырь на имя императора. Тебе нужно просто подписать.
– Вот как? – улыбаюсь. Ловлю в отражении спокойный и строгий взгляд дракона. Вращаю в пальцах перо. – А если не подпишу?
14. 4.1
Лицо Рэйвена остаётся непроницаемым:
– Подпишешь.
Это не угроза, лишь спокойная констатация факта.
Усмехаюсь уголками губ. Беру плотный шероховатый пергамент в руки, пробегаюсь глазами. Ставлю подпись. Вот и всё. Можно сказать, теперь официально разведены.
Рэйвен молча забирает лист. Скручивает его и прячет в карман.
– Ещё кое-что, Мелинда.
Вопросительно смотрю на него.
– Фамильный перстень, – показывает подбородком на мою руку. – Верни его.
Смотрю на свою руку, покоящуюся на коленях. Единственное украшение на безымянном пальце – изящный перстень из зачарованного серебра с чёрным агатом. Камень переливается, играя гранями. Считается, что он оберегает женщин рода Сторм от опасностей и несчастий. Рэйвен надел его мне во время брачной церемонии. С тех пор я его не снимала.
