В голове стоят обеты, которые мой муж уже нарушил однажды, а сейчас так смело разбрасывается ими вновь.
Он продолжает меня рассматривать словно одержимый, не моргая и, кажется, не дыша. Я выдыхаю лишь внутри мастерской, плотно закрыв дверь на щеколду, следом — на замок. Беспомощность захватывает меня и лишает способности мыслить здраво.
9. Глава 9
ГЛАВА 9
Аня
Отец настойчиво просит вернуться домой, не дурить и не показывать характер, но его я как раз-таки хочу показывать.
Потому что все, что у меня есть, это мои талант и характер, благодаря которым я та, кем стала, хотя меня пытались ломать. Пытались сделать из меня достойную дочь своих родителей, слепить из меня юриста и в этом практически преуспели.
Мой отец сложный человек, и отказы, особенно мои, не воспринимаются им всерьез. Скорее как детская шалость, а я понимаю одно: самые близкие меня обманывали.
— Пап, я буду снимать квартиру, если мне это понадобится, но жить у тебя не буду. Пора уже вырасти и принимать решения самостоятельно без привязки к родителям или мужу, уж извини, — с силой сжимаю переносицу и выдыхаю.
—Зачем снимать квартиру, если у меня свободный дом, а у тебя есть своя личная квартира в центре?
Уф. Не моя личная, а подаренная родителями! И плюс ко всему она сдается. Людей выгнать на улицу ни с того, ни с сего? С отцом точно нет, у меня случилось помутнение, на постоянной основе я все это не выгружу.
—Ладно, злишься на меня из-за Кирилла, понимаю. Но свой личный комфорт должен быть важнее любых обид, дочь, — я по голосу могу различить саркастичные интонации, а ещё и кривоватую улыбку.
Бред. Моя мастерская-студия оснащена всем самым необходимым для жизни, тут даже есть кухня. Пусть небольшая, но есть. Самое главное, что я не нервничаю по поводу и без, а нахожусь в тишине и спокойствии, чтобы подготовиться к своей маленькой выставке.
Только что-то мне подсказывает, что маленькая выставка перестанет быть таковой. Некоторые из вредности захотят посмотреть на ту самую королеву бала. Брошенку и скандальную особу из новостей. Практически бывшую жену знаменитого адвоката, который не проигрывает.
—Мне работать надо, пап.
—Да, я помню, прекрасная выставка скоро. Обязательно приду…
Подлизывается. Он, конечно, на моих выставках бывал почаще мужа, но все равно азарта в глазах я не видела. Мой отец далёк от искусства почти также, как я далека от сферы юриспруденции. Вру, он ещё дальше, потому что я так-то пять лет потратила на универ и кое-что помню. И я все же дочь судьи…
— Буду ждать, — коротко отвечаю, когда слышу звонок. Затем и стук, тут же подскакиваю и, все ещё находясь на связи с отцом, поглядываю в глазок. Да быть этого не может! С чего вдруг?
—Пап…
— Что такое? — оживает мгновенно.
А я стараюсь представить, что мне все это кажется, но нет. Снова настойчиво стучат в дверь, по спине ужас скатывается. Оглядываюсь как будто за мной уже следят и тихо шепчу отцу.
—Ко мне полиция ломится.
—Сейчас буду.
Непослушные пальцы перехватывают щеколду. Дверь тут же распахивается, и я вижу двух рослых парней. Они светят "ксивами" и показывают какую-то бумагу.
—Архангельская Анна Владимировна. У нас ордер на обыск. Прошу положить все, — указывает на смартфон в моих руках, — на стол. Понятые, заходим.
Отец на связи. Я в ужасе смотрю, как в святая святых вваливаются люди.
—Стоп! Покажите документы и ордер! Я имею право ознакомиться!
