Я еду к Марии Сергеевне на общественном транспорте, через пол-Москвы.
Подхожу к её особняку в центре города, здание ранее принадлежало каким-то купцам, потом каким-то неизвестным мне образом, в 90-ые отец Лёвы - Виктор Николаевич купил это здание и сделал ремонт.
Прохожу мимо охраны, что меня хорошо знает, киваю им приветственно. Передо мной открываются большие двустворчатые двери.
Марию Сергеевну я нахожу в её спальне, она вся в белых тонах с золотыми элементами. По стенам арки с картинами эпохи Возрождения.
Эта женщина очень любит чувствовать себя причастной к высокому искусству.
Я улыбаюсь ей приветственно, она машет мне головой в ответ.
- Проходи, садись давай. Чего лицо кислое? - немолодая, но подтянутая женщина перебирает множество пахучих коробок с различной уходовой косметикой. Обнюхивает каждую, вытирает, сортирует по разным коробкам.
Медитативное, в чём-то занятие.
- Я.. - мнусь, не зная, как сказать. - Лёва мне изменяет.
Мария, взяв в руки один большой белый флакон, косит взгляд на меня, ненадолго зависнув.
- Уверена? - спрашивает она после небольшой паузы.
Киваю.
- Видела. Фото. Там всё... более чем четко, - едва выговариваю я. Слёзы снова увлажняют глаза.
- Так! - женщина, ставит руки в боки. - Тут разговоры не проходят, они проходят на кухне, за рюмочкой.
Я не пью, но не хочу возражать. Встаю вместе с Марией, и мы идем на большую кухню, где она открывает специальный невысокий холодильник, забитый только алкоголем.
Подходит ко мне, открывая бутылку.
- Я не пью, я могу... чай, - мягко говорю я.
- Ну и дура. А я пью. Чай сама тогда сделаешь.
Киваю. Несколько минут проходят в суете, я слышу как сзади меня откупоривается бутылка вина, пока я сама накладываю немного чая и завариваю водой из кулера.
Мария хлопает ладонью по дивану рядом, и я послушно сажусь.
- Ну, как всё было? Застукала?
Качаю головой.
- Его... женщина. Она всё мне прислала, их переписку, фотки. Вот.
- Ты ему уже говорила?
- Да, сразу. Я хотела.. я хочу развестись.
Она хмыкает, отхлебнув из высокого бокала.
- Знаешь, когда Виктор мне изменил первый раз. Поправочка, когда я узнала, первый раз, мне было двадцать три года.
У меня всё холодеет внутри. Даже ароматный чай с бергамотом и его дым, идущий мне в нос, не помогают согреться.
- И что? - спрашиваю я.
- Это было на яхте. Он поехал проверять что там с яхтой, и, мне потом капитан случайно выдал, что он был там с девкой. А потом знакомые видели его уже с другой девкой, прям в центре Москвы по парку гуляли. Вообще, не стеснялся.
- И что вы?
- Ну, тогда я устроила пару скандалов. А вот сейчас я поступаю куда умнее. И тебе советую.
- Это как?
- Ну, ты знаешь, я к тебе хорошо отношусь, как к дочке, - она берёт тёплыми ладонями мои замёрзшие руки. Я киваю. - Он это делал в вашей постели? В вашем доме? Просил тебя быть третьей?
Мне становится жутко и мерзко. Я качаю головой.
- Ну вот, уважения у него к тебе, поболее, чем у многих моих знакомых. Откуда ты про это всё узнала, говоришь?
Я понимаю, к чему она ведёт. Но деваться некуда, приходится продолжать этот уже противный мне, разговор.
- Она прислала. А потом удалила. Утром.
Почему-то становится страшно, что Мария мне просто не поверит, но она довольно кивает.
- Я думаю, это он ей напхал по первое число, чтоб она удалила. А это ещё один показатель.
- Показатель чего?
- Уважения Лёвы к тебе.
