Решено! Печатаю ответ и злорадно улыбаюсь.
12. 12.
Перебираю все свои многочисленные наряды. Мои платья уже давно перестали помещаться в шкаф, но так как я живу одна, то без зазрения совести развесила всю одежду по квартире в свободном доступе.
Черное платье, красное платье, голубое платье, с блесками, с перышками, с пайетками, с бусинками — все летит в огромный яркий чемодан.
И если я убегала от своего прошлого налегке с минимумом вещей, то возвращаться приходится уже с увесистым багажом.
Еле как застегиваю чемодан и ставлю на весы — тридцать два килограмма. Черт! Не пропустят.
Начинаю снова перебирать вещи. А ведь я лечу в свой старый город всего на неделю максимум. Навещу маму и загляну на встречу выпускников.
Решила просто показаться и свалить от туда, оставив всех в недоумении. А главное, попрошу прощения у Андрея. Может, хоть тогда стану свободной и уже точно начну всё с чистого листа. Ну или листика с блёстками. Черт! Еще же туфли.
Разобравшись с неподъемным чемоданном прихожу на работу и сразу же иду к Марине Анатольевне.
Волнуюсь совсем немного, она всегда была на моей стороне, вот и в этот раз не думаю, что откажет в просьбе. Приоткрываю дверь.
— Тук, тук. Можно? — аккуратно заглядываю в кабинет начальницы.
— Ленок, конечно, проходи, — настороженно говорит Марина Анатольевна. — Что-то случилось?
Начальница подписывает бумаги и не отрывает взгляд от своего процесса. Но я знаю, что она меня внимательно слушает.
— Я хотела бы взять отпуск на неделю. Срочный. — Перехожу сразу к делу, чтобы не отвлекать от кипы бумажек.
— Вот как, — устало вздыхает Марина Анатольевна и откладывает все свои дела.
Указывает мне на стул, куда я покорно сажусь. Кажется, будет долгий разговор.
— Я, конечно, не против, — говорит подозрительно она. — Ты у нас за три года ни разу в отпуск толком и не сходила. Да и болела всего один раз. Практически идеальный сотрудник. Но почему так внезапно? Могу узнать?
— Да, вот вроде ничего серьезного, — мнусь от неуверенности, потирая свою шею, ведь приходится немного лукавить. — Просто маму проведать да и заглянуть на встречу выпускников. С друзьями повидаться. Все-таки десять лет прошло…
Марина Анатольевна начинает смеяться. Да так сильно так и искренне, что мне становится неловко. Наконец, она успокаивается и спрашивает меня:
— А имя у этой причины случайно не Андрей?
— Что? — выкрикиваю громко и резко подскакиваю со стула. — При чем тут он? И как вы…
Начальница снова заливается смехом. Встает со своего места и подходит ко мне. Облокачивается на свой стол и пристально смотрит.
— Я вроде как пообещала не рассказывать, но раз уж все так складывается интересно, — загадочно говорит Марина Анатольевна. — В общем, я немного знакома с твоим Андреем.
— Как? Откуда? И вовсе он не мой! — обрушиваю на начальницу шквал вопросов.
— Как только мы тебя приняли на работу, мне позвонил неизвестный, — уже спокойно начинает рассказывать Марина Анатольевна. — Представился Андреем, твоим другом. Сначала угрожал мне что если мы тебя не примем, то он нам такое устроит! Какое такое он толком не сказал и явно был под шафе. А потом начал плакаться, что сам во всем виноват и теперь ты его не хочешь видеть. Не знаю, Ленок, мне стало как-то жалостно и мы с ним разговорились. Наутро он, конечно, звонил и извинялся. И как-то так мы с ним подружились. И он до сих пор периодически звонит и спрашивает о тебе. Реже, конечно…
