Девушка не хотела больше ничего, она просто вышла из помещения и побрела по сумеркам, не зная куда. Город нарядился в тусклые фонари. На небе сияла полная большая луна, освещая ей путь в никуда. Она брела по брусчатке, неразборчиво оступаясь и спотыкаясь. Потерянная и расстроенная, сама обреченность… А потом вдруг, в ее голове прояснилось, импульс полученный мозгом очень взбодрил и заставил остановиться. Даша стояла и ловила крупные капли только начинающегося дождя. Громкий истерический смех взорвал пустынные улицы. Так девушка давно не смеялась, если вообще когда-то… С каждой секундой Даше становилось легче, ее отпускала апатия и удрученность. Тут в голове появился такой родной и сердцу дорогой образ сына и она вспомнила Коленьку, ради которого все это время жила и должна была жить и дальше. Зачем она так, ведь истерика и нервный срыв делу не помогут. Нужно было остановиться пожирать себя изнутри, забыть обо всем и жить дальше. Ничего ведь уже не изменишь. Так и никак по-другому. Приняв такое важное в ее жизни решение, Даша вышла на дорогу и подняла руку, в надежде остановить кого-то и попросить подвести.
5. Глава 4 Первый развод
И Даша была права, словно экстрасенс, предвидевший будущее. На следующий же день Юра не пришёл домой и через день тоже… Да и потом всю неделю от мужчины не было вестей, даже сообщения, даже малюсенького звоночка. Какой там, он даже не удосужился позвонить, хоть черкануть пару слов. Просто так по-человечески. Зачем, ведь ему было не важно и не интересно, что думали и чувствовали его близкие, может они волновались или места себе не находили. И если бы Даша не видела с кем и куда ушел ее муж, то она бы подняла уже на уши весь город. Но она знала и видела. Злилась, плакала и ругала себя за затяжную свою глупость, но не видела другого выхода, как отпустить Юру. Да, именно отпустить. Даша любила мужа, ну или думала, что любила, но только не сейчас, не после того, что он сделал. Или может после того, что он все-таки за столько лет совместной жизни НЕ сделал? Да, наверное, так и есть. Как можно любить того, кто даже имени твоего до конца запомнить не смог за пять лет. Того, кто не имел никакого понимания к своей семье и совести тоже не имел. Сейчас она просто утирала слезы и пыталась не показывать виду. Сама украдкой переживала и расстраивалась, но держалась. Никого она не хотела посвящать в ее маленькую, но значимую трагедию. Мама начала бы сразу причитать и хвататься за сердце, а Коленька… он маленький еще, не надо было это ребенку.
Дождь и промокшая до нитки одежда, решили, что Даша слишком долго не болела и исправили эту ситуацию. Уже к вечеру следующего же дня, после этого ненавистного выпускного, девушке стало плохо, если не сказать ужасно. Но так даже лучше, можно лежать в кровати, никому не объясняя, что ты просто разбит изнутри словно хрустальная статуэтка. Раздавлен и осколки разлетелись так далеко, что даже не найти, не то что собрать их. Да, взяло Дашу сильно, так что пришлось вызвать маму, а потом и врача. Температура не падала два дня, хоть и врачи в городской больнице пичкали молодую женщину всем, чем только можно. Вливали капельницы, и заставляли пить таблетки, много таблеток. А девушка лишь смотрела в окно. Все внутри Даши словно выгорело от большого пожара боли и страха за будущее. И сколько бы врачи не вертелись вокруг своей тяжело больной пациентки, ничего не выводило ее из этого состояния. Ведь они не учли одного: когда пациент не хочет выздоравливать — все бесполезно. И чем бы его не лечили, ничего просто не подействует. А Даша забыла о своём решении жить дальше ради сына, снова сдалась и расклеилась. Она забыла и о новой работе, которую так давно добивались и… Да обо всем она забыла. Голова гудела от медикаментов, руки болели от иголок и единственным, что занимало её уставший мозг было упивание своим горем, что на самом деле таковым не являлось. Но понимание этого никак не приходило, оно не могло пробиться сквозь толстую стену черноты и угнетающих девушку мыслей.
