– Например?
– Например, непонятно, какими расчетами руководствовалось объединение, когда комплексным планом выхода из кризиса определяло нам по валовой продукции за два года рост больше чем в полтора раза. Ну ладно, если бы только в денежном выражении – тут хотя бы на инфляцию можно было бы кивать, а то ведь и в натуре, то есть в штуках тоже. Производственные площади остались абсолютно неизменными, нового оборудования мы за это время практически не получали: если раньше в год поступали десятки новых машин, то теперь счет ведем единицами.
– И у вас есть документ, подтверждающий это?
– Пожалуйста, – она достала из стола справку о выполнении заявок на поставку оборудования. – Вот. За три года мы получили только двадцать машин, хотя добрую половину тех, которые мы используем, уже пару лет тому назад надо было списать по причине физического износа.
– А как же вы на них работаете?
– Латаем, – пожала она плечами. – Реставрируем кое-какие детали. Ну, и простаиваем сверх всякой меры… Я уж устала лаяться с нашими механиками. Хвалить бы их, а не ругать: золотые руки у людей – из ничего, фактически из металлолома делают что-то… Но продолжаю нацеливать их, устраивать разносы – надо ведь как-то выкручиваться… Господи, когда это кончится! – неожиданно вырвалось у нее. – Вот освоится наша новая директриса – попрошусь у нее в цех, пусть хоть рядовым мастером: не могу я так работать с лю-дьми, сил нет, не по мне тянуть эту лямку.
Ее пухлые мягкие губы на симпатичном голубоглазом лице с нежно-белой кожей
растянулись в горькой усмешке. Андрей искренне посочувствовал ей.
– А чем будете мотивировать?
– Тем, что муж не любит мои частые командировки, – улыбнулась она. – И еще тем, что детей запустила. Младшенького моего надо к школе готовить.
– Много их у вас?
– Двое.
– На них не кричите?
– Бывает иногда, – нахмурилась она опять. – Придешь с фабрики, как собака цепная…
Увы, раздражение имеет свойство накапливаться.
– Да, и, к сожалению, чем его больше, тем чаще срабатывает предохранительный клапан.
– Ну, а при том директоре, при Сальнике, предохранительный клапан бездействовал?
– Не то чтобы совсем, но гораздо реже срабатывал. Хотя… спросите лучше об этом у Никитиной. Она тогда была на моем месте, а я – в экономическом отделе.
– То есть имели постоянный контакт, видели, каково ей приходится.
– Видела, конечно. По-моему, ей в роли главного инженера было гораздо проще. Понимаете, оборудование тогда еще было относительно новое и на замену поступало хорошо, так что механикам не стоило особого труда поддерживать его. А сейчас… – махнула обреченно рукой. – Небо и земля. Измочалили его вконец. Выжали из него все, перекрыли мощности, дали рост производства в полтора раза и начали задыхаться. А тут вдруг как снег на голову – объединение доводит задание: дать рост объема реализации еще в полтора с лишним раза. Мы – за голову: как, за счет чего? Ну ладно бы за счет дорогостоящего ассортимента, но в том-то и дело, что ткани, которые нам навязало объединение, тоже не давали размахнуться. Мы телефоны обрываем, гонцов шлем к Тимофееву с объяснениями, а он знай одно: «Выполняйте». И весь сказ.
– Не сообразуясь с обстоятельствами, с реальной обстановкой?
– В том-то и дело.
– Ну, а попытались ли вы, то есть все специалисты фабрики, выполнить задание, сделать для этого все возможное или?..
– Конечно, пытались. Куда от этого денешься? Если б только ныли да жаловались, то не дали б того роста, какой у нас есть… Реконструкцию потоков провели, почти каждую операцию обеспечили средствами малой механизации. Внедрили новые способы обработки деталей кроя. Специализировали потоки по ассортименту и сложности моделей.
