Разыскания об изначальной Руси. Тетрадь 2: Хромосомы, Фонемы, Бифасы - страница 2

Что определяет этно-исторический тип современных чехов и поляков, их славянская речь или этноисторическое сознание и КЕЛЬТСКИЙ психологический строй коренного населения ЭТИХ ИСКОННО КЕЛЬТСКИХ ТЕРРИТОРИЙ, сознание, перенесённое через Германскую и возможно пребывающее под «Славянской» идентификацией?

А кто из сторонних наблюдателей прозрел в современных греках и итальянцах Эллинов (при том, что они блондины) и Римлян (такие же брюнеты)?

НИКТО – кроме них самих.

Только Цыгане находят нечто родственное с Румынами (т.е. «дословными римлянами»)…

И что таит в себе душа Казанского Татарина: Гуннское семя Кубрата, Идеомы Тюркской ярости – или позвоночную тьму Индо-Иранских Тиссагетов геродотовых времён Анзелинской археологической культуры?

Только отчётливое понимание, что автохтонизм и миграционизм РАВНОСЛОЖНО участвуют в формировании нового, зачастую непредсказуемого, этно-исторического качества освобождают историческую науку от рецидивов Леви – Клейнов, пламенно протестующих против «фашизмов», «расизмов», «биологизмов» – …и увязывающих существующий исторически ситуационный примат индоевропейских языков и культур с ПОБЕДИТЕЛЬНЫМ долихокефальным европеоидным субстратом, прошествовавшим по Евразии от Сконе до Декана и Байкала. И как бы не извивался, и не отнекивался перед концом г-н Клейн, это в целом не что иное, как плагиат с Густава Косинны, самого по себе честно – порядочного империалиста и фашиста, без кавычек и эмоций – в отстранённо-объективной констатации.

Это не единственно полемический текст и сведение старого действительно имеющегося счёта с деятелем от филологии, усердно пристраивавшемся во времена оны по знанию языков к вояжам на зарубежные научные конгрессы, как представитель «советской исторической науки», и по приезду домой отсвечивая на собеседников именами Чайлда и проч. – в то время, как её безъязыкие деятели Массон, Сарианиди, Деревянко, Геннинг, Зданович извлекали из небытия Хорезм, Намазга-Тепе, Кой-Крылган-Кала, Аркаим, Дюрянг – Юрях, а переводы уж по возможности другие, языкастые, доделают, нам некогда – работа; коли невтерпёж ждать, выучитесь русскому языку!… Но в той огромной плавильне народов, которой явилась Евразия после таяния Великого Ледника в 14—2 тыс. д.н.э. эти вопросы приобретают не мировоззренческий, а практический характер – здесь это раздувалось и отсюда разлеталось по всему пространству Ойкумены, от Европейско-Азиатского сердца Старого Света до Континента Обеих Америк. И обращаясь к исторической эпохе, прокламируя огромные миграционные потоки, пронизывающие пространства трёх континентов, без учёта того, Что и, главное, Кто взвивался на раскрывающихся Землях Неведомых, означало бы вдёргивать нитку в отсутствующую иголку.

Налицо и чисто объективное, уже регионально обусловленное обстоятельство расширения перспективы обозрения антропологического материала от начала появления человека современного типа в Северной Евразии относительно обусловленного 12 тыс. д.н.э. времени сложения постоянных этносов Евразии, т.е. опускание на глубину 50—40 тыс. д.н.э. всего верхнего палеолита – Центральная Евразия (Циркум – Уральский регион) не знала полного Ледневековья, в значительной мере избегнув его, и во времена межледниковых отступлений открываясь на всём протяжении от Каспия до Карского моря проникновению человека (стоянка Бызовая на Печёре), т.е. объективно в той или иной мере всегда пребывая по ряду типологических признаков в Мезолите (изначальное отсутствие пещерного образа жизни основной массы населения и преобладание искусственных жилищ, богатство быта; разнообразие погребальных обрядов – свидетельство углублённых духовных поисков; тяга к искусству малых форм, как выражение ранней индивидуализации сознания). В отличие от западноевропейского региона её верхний палеолит в той или иной мере был «предмезолитом» и переход к последнему был преимущественно эволюцией прежнего образа жизни к новым, БОЛЕЕ БЛАГОПРИЯТНЫМ к традиционному комплексу присваивающего хозяйства условиям: несколько выросла подвижность населения и возникли черты специализации к промыслам зверя или рыбы – что совершенно не наблюдалось на западе Европы, где вхождение в мезолит открывается крахом великой цивилизации пещер-галерей Испании и Франции и очевидным периодом глубочайшего регресс и упадка вплоть до 5 тыс. д.н.э., регресса настолько основательного, что по утверждениям специалистов – искусствоведов всё богатство художественной техники создателей изобразительного комплекса 2-й Ляско (14 тыс. д.н.э.) было возрождено только импрессионистами 19-го века.