– Привет, Умберто, – сказал Фил. – Все в порядке, дружище?
Если бы только для самого Фила это могло быть правдой.
В ванной Фил выпил немного воды. Вода была холодной, как из горного ручья, так, что сводило зубы. Па умер? Как рано это случилось. Сколько еще нужно было сказать отцу, столькому у него выучиться. Наконец-то пришли слезы. Он судорожно всхлипнул. Потом зарылся лицом в полотенце.
Через несколько минут Фил вымыл лицо холодной водой, потом еще поплакал и еще раз умылся. Как прекрасна чистота, плеск и полная гармония движения, целостности и завершенности воды. Па больше никогда не увидит воду. Сон, который снился Филу прямо перед пробуждением – он взбирается на горы-зубы – и еще, кажется, в том его сне был шар света? Фил оперся о раковину, уткнувшись лбом в зеркало и закрыв глаза, тщетно пытаясь вспомнить свой сон. Могло быть так, что в момент смерти отца ему снился сон, полный особого смысла? В особенности принимая во внимание, что смерть отца была такой необычной?
– Я приготовила кофе, – раздался позади него голос Кевви, которая из домика Фила спустилась к нему в кухню – небольшой специально оборудованный угол склада, с раковиной, плитой, столом и стульями прямо на бетонном полу, над которым наверху, на высоте семнадцати футов, нависала удерживаемая стропильными фермами крыша из гофрированного железа. Кевви держала в руках ювви.
– Пошел прочь, Умберто, – шикнула она на собаку и приготовилась больно пнуть пса, который пришел проведать, не перепадет ли ему что-нибудь на завтрак. Кевви не выносила Умберто.
– Не трогай его, Кевви.
Фил взял чашку с кофе.
– Спасибо.
– Я просто не могу поверить, что такое случилось. У меня такое чувство, словно моя голова вот-вот взорвется. Жизнь – это не репетиция. Здесь все по-настоящему.
Фил повернулся и поставил на стол кофе, которое приготовила ему Кевви, не отпив ни глотка.
– Тебе нужно позвонить Уиллоу, – сказала Кевви. Потом зыркнула на Умберто так, что псина посчитала за лучшее убраться подальше.
– Я знаю.
Фил назвал ювви-номер свой мачехи, Уиллоу. Когда Филу было тринадцать, а Джейн одиннадцать лет, их отец Курт ушел от них и мамы Евы к Уиллоу. После этого Ева вышла замуж второй раз, весьма удачно, и в течение прошедших лет семьи оставались в близких отношениях, а Фил и Джейн свободно перемещались из семьи в семью и жили то тут, то там в новых гнездах своих биологических родителей.
Уиллоу ответила со второго звонка.
– Уиллоу Ченг Готтнер, – голос Уиллоу был громкий и резкий, на грани крика. Над ювви колебалось изображение Уиллоу – лицо уроженки Калифорнии китайской национальности с удивительно симметричным лицом, полными губами и черными волосами, такими блестящими, что казалось, что они сделаны из металлических нитей. Движения Уиллоу были резкими, словно бы птичьими. На руках и щеке виднелись пятна крови. Обычно очень аккуратные и спокойные, черты ее лица были искажены напряжением и мукой.
– Привет, Уиллоу, это Фил. Мне только что звонила Джейн.
– Курт погиб, Фил, он только что умер, я вся в его крови. Это вово сожрало его, словно мусор.
– Я сейчас же приеду за тобой. Где ты находишься?
– Я в участке Гимми. Здесь ни хрена не понимают, о чем я им рассказываю. Думают, что я убила Курта или сделала еще какую-то хрень.
Уиллоу никогда особенно не стеснялась в выражениях. Это было то, о чем мать Фила и Джейн любила позлословить, и то, за что Фил и Джейн любили Уиллоу больше, чем за все остальное.
