– Прости.
– Ладно, не переживай. Просто знай, что мы все тебя очень любим, очень дорожим тобой и очень беспокоимся о твоем здоровье. Только не беспокойся, оставь нам с мамой эту заботу. Мы уж найдем выход из ситуации. Просто будь ребенком. Милым, талантливым ребенком, которому под силу любые передряги, – Влад погладил сына по голове, растрепав его русые волосы. Как у мамы. Всем он был похож на маму.
Марк улыбнулся, отведя глаза в сторону.
– А что все-таки с конкурсом? Уже определился, что будешь играть?
– Конечно, пап. О чем ты? Всего неделя осталась!
– Может сыграешь мне? Очень хочется послушать…
– Ты ни разу не слышал, как я играю?
– Я, э-э…
– Ладно, ладно. Ты был слишком занят, – с досадой пробурчал Марк и направился к лестнице.
– Нет, нет! Просто хочется услышать все, в полном звучании! – оправдывался вдогонку Влад, так и не решаясь признаться самому себе, что раньше почти не задумывался об успехах сына. И уж тем более игнорировал музыку, доносившуюся со второго этажа.
Дверь отворилась и в дом вошла Милана, вернувшаяся с работы. Послышался ее тяжелый вздох и бряцанье ключей.
– Господе Иисусе, за что мне такое наказанье…
– Что такое? – спросил Влад из комнаты.
– Да на работе, – не торопилась с ответом Милана. – Предложили подработку. За премию. Я взялась… Но даже не знаю, хватит ли мне сил.
– Так тяжело?
– Представь себе.
– Не бралась бы.
– Да что ты! А где еще деньги брать?
– Что ты так переживаешь? Книга уже через неделю выйдет в тираж. Осталось дело за малым. Вот тогда и пойдут деньги, потерпи чуть-чуть.
– Не мне это говори, а сыну.
– Он все понимает… Ты так говоришь, будто я ничего для этого не делаю. Да я только и делаю, что работаю ради семьи, сама прекрасно знаешь!
– Вот именно. Ты только работаешь, но точно ли для семьи? То, как ты любовно относишься к своей книжке заставляет думать, что тебе главное издать ее и заработать деньги, стать популярным.
– Это все для семьи! – старался не повышать голос Влад, но срывался в шепоте. – Все эти деньги пойдут только на семью! – тыкал он пальцем в столешницу. – И это я разбиваюсь об стену, строчу каждый божий день! Я работал, пока ты ковырялась в палисаднике! А теперь, когда начала работать, ты почувствовала, что такое усталость, но вот только не надо кидаться на меня и думать, что я ничего не делаю, раз сижу дома!
Милана резко развернулась и хотела было уйти на второй этаж, но тут резко обернулась, вся в слезах и яростно выпалила:
– Зато я точно добуду деньги! А если твою книгу никто не будет читать, что тогда? Куда ты пойдешь?!…
Вдруг раздался глухой удар об дерево, а затем жалобное бляцанье, вслед за которым в коридор выкатилась скрипка. Милана тут же выбежала в коридор. Влад, пока вставал с пола, чуть замедлился. Когда он выбежал в коридор, жена уже сидела около лестницы и держала сына на руках.
– Марк! Марк! Тише, все уже прошло! Ты ничем сильно не ударился? Голова не кружится, не болит? Ох, вот это шишка. Лишь бы сотрясения не было. Тише, тише, мой мальчик…
Испуганный Влад подошел ближе, ни слова не говоря.
– Не бойся, не надо, мы уже не ссоримся с папой, видишь? – попыталась она улыбнуться, но на щеках еще текли слезы. – Все в порядке.
Мужчина помог мальчику подняться, и они вместе отвели его в свою комнату, волоча под руки по лестнице, и уложили на кровать. Влад, убедившись, что приступ не повторяется, вышел из комнату, обтер ладонью пот с шеи и седеющих висков и пошел спускаться по лестнице, чтобы покурить, но тут ручка двери повернулась.
