– Хорошо у вас тут… какая-то давно забытая сказка… – Никита нетвердо поднял стакан, – а что, ко мне уже никто не присоединится?
Володя снова потянулся за бутылкой, но Вика прижала его руку к столу. Ей очень не хотелось, чтоб он потом кое-как взбирался на крыльцо и не дойдя до спальни, укладывался прямо в гостиной – это был бы слишком знакомый сценарий при воссоединении трех гремучих компонентов – гостей, водки и предстоящего выходного дня. Ведь не для того ж все складывалось так замечательно!..
– Я понял, – Никита чокнулся с несуществующим собутыльником, – а закусить осталось?
– Вон, еще шашлыков – море.
– Годится! Жаль, что Машка твоя оказалась такой дурой… но пусть катится!.. За вас, ребята! – водка всколыхнула гаснущее сознание, но рождавшиеся в нем идеи были направлены лишь в одну сторону, – слушайте, – произнес Никита заговорщически, – может, я у вас останусь и продолжим? Закуски навалом; за пузырем я могу сгонять, а?
Вика сжала Володину руку, пытаясь жалобно заглянуть в его невидимые глаза.
– Куда ты пойдешь, неугомонный ты наш? Менты еще загребут. Давай я лучше мотор вызову, – Володя, с гордостью за собственную силу воли, взглянул на жену.
– Понял – продолжения банкета не будет, – Никита проглотил недожеванный кусок мяса и зубами сорвал с шампура следующий, – о, мамочка обрадуется!.. – он рассмеялся с таким явным сарказмом, что, сглаживая ситуацию, Володя предложил:
– Хочешь, приезжай завтра – пивка попьем.
– Где я, и где завтра?.. Что мы знаем про завтра?.. – язык его стал заплетаться, и Володя поспешно направился в дом, чтоб успеть вызвать такси, пока Никита не отключился здесь же, на скамейке, уронив голову в миску с соусом.
– Никит, ты не спи, – Вика осторожно тронула его за плечо.
– Я?!.. Ни в жисть! – Никита резко, как робот, вскинул голову, – сейчас приеду, приму душ, скажу любимой мамочке «спокойной ночи»… а, вообще, все правильно – нечего по чужим углам ошиваться… Гитару я потом заберу. Пусть хоть она останется, ладно?
– Никит, ты не обижайся. Понимаешь… – Вика попыталась погладить его, но он сбросил ее руку и встал.
– Я ж сказал – все! Дайте «стольник» на дорогу, и я пошел.
– Подожди, сейчас такси приедет, – Володя протянул в темноту деньги, – возьми. Темно-синие «Жигули», номер…
– Какие «Жигули»? Темно-синие, блин?.. Кто их ночью разглядит?.. Все, я пошел.
– Давай провожу, – Володя спрыгнул с крыльца, но голова Никиты уже исчезла, и только впереди раздался его голос:
– Не дождетесь, потому что все в этом мире относительно! Так еще Эйнштейн говорил!..
Скрипнула калитка, и Володе ничего не оставалось, как вернуться к опустевшему застолью.
– Мясо я собрала, а остальное пусть остается, а то темно.
– Птички утром доклюют, – Володя обнял жену, – пошли.
– Ты у меня сегодня такой молодец! – она прижалась к его пропахшей дымом футболке, – а Никита-то чего так напился? Из-за Машки, что ли?
– Причем тут Машка? Ты пойми, он же совсем не у дел – здоровый мужик; высшее образование (кажется, даже кандидатский сдавал в свое время); классные песни пишет; как говорят – «недурен собой», а что у него есть в жизни? Охранник – разве это работа? Жены нет, квартиры нет – до сих пор живет с мамой. Что ему остается? Только квасить.
– Не знаю… Жалко его – сопьется ведь. Надо ему как-то менять свою жизнь.
– Так это запросто!.. Сейчас, и линии судьбы спрямляют, и гороскопы корректируют, и карму чистят…
