– Что?! Ты делал предложение Совету, не обсудив со мной? А ты, ты что им предложил? Отец душу, а ты – тело, мозги, органы?
– Теперь это уже не имеет значение, – расстроенно сказал Себастьян.
Как я сейчас злилась. И даже не знаю, на кого больше. На отца, на Себастьяна, на себя? Ведь виновником всех этих событий было мое желание родить ребенка. Подсознательно понимала, что потребуется какая-то жертва, но не такая же. А с другой стороны, какая тогда? Сколько может стоить жизнь человека, как ее измерить и в чем? Одна душа, приходящая в этот мир в обмен на другую. Как мне теперь простить себя?
Я срочно связалась с лабораторией. Мне хотелось надеяться, что еще можно остановить отца. Но было поздно. Сотрудник лаборатории ответил: «Лучше приезжайте сюда сами». Я поняла, что опоздала. Все было сделано. Не зная, за какую соломинку удержаться, набрала маму. Она сказала, что была у отца, сразу от меня полетела к нему, пыталась отговорить. Но он сделал свой выбор.
– По сути, дорогая, ему нужен был формальный повод, чтобы завершить свою работу. Не бери в голову. Он все равно бы это сделал. Рано или поздно. Твоей вины в этом нет. Ни тогда, ни сейчас. Поняла?
Довольно суровые слова и жестокие. Но мне они помогли хотя бы успокоиться. Сразу лететь к отцу в лабораторию я была не готова. Не знала, кого в итоге там встречу. Что здесь осталось от отца? И как теперь с ним разговаривать, тем и этим? Ужасное чувство страха, леденящее, как тогда в лесу при встрече со зверем. Ничто так не пугает, как неизвестность.
Дня через три, немного придя в себя, я готова была к новой встрече с отцом. С одной стороны, хотелось все высказать ему, что так нельзя, Совет вместе с корпорацией не имели права требовать от него таких жертв. Не сомневалась, что Совет города был в курсе такого значимого проекта и субсидировал его хотя бы частично. С другой стороны, почему я решила, что вправе говорить кому-то, как ему жить и какие решения принимать. Будь то отец или Себастьян. Каждый из них сделал то, что считал правильным и единственно возможным. И Себастьян, и отец не меньше меня хотели появления этого ребенка. С чего вдруг решила, что это было лишь мое желание? Только потому что малыш рос и развивался в моем теле, мне показалось, что имею больше прав на него. А имею ли я вообще права на него? Отец писал в своем письме, что нам придется постоянно сталкиваться с выбором. И вот он, первый выбор, наступил. Мы должны принять эту щедрую жертву от отца и научиться радоваться ей. Если мы не сделаем этого, вся последующая жизнь будет омрачена шлейфом долга. Я не могу допустить этого и приму жертву как награду, потому что наша семья достойна ее.
С такими мыслями в голове полетела к отцу. Мы с Себастьяном заранее предупредили лабораторию о своем приезде. Встретил нас один из сотрудников. Он представился Максом.
– Почему нас отец не встречает? – сразу насторожилась я. – Он ходить не может?
– Ну что вы, он вполне здоров. Продолжает работать. Просто… Ну, вы сами все поймете, – Макс переступал с ноги на ногу, не зная, какие слова подобрать. Нам от этого легче не стало.
– Нет, подождите. Говорите все как есть. Арсения беременна, – Себастьян показал на меня рукой. – Ей сейчас лишние переживания ни к чему. Мы должны быть готовы, э-э… к тому, с чем встретимся.
– Хорошо. Прогуляемся, – предложил Макс.
И мы направились в сторону парка. Он значительно разросся после моего последнего визита. Заложенные в растения генные стимуляторы быстрого роста дали свои плоды. Даже за неделю невооруженным глазом были заметны изменения. Высаженные кусты вдоль петляющих дорожек достигли полного расцвета и создавали ощущение уединенности. Деревьям, конечно, еще требовалось время для роста и вхождения в статус «могучих», но они уже сейчас радовали глаз пышными шевелюрами и разбрасывали тени по парку. Каким все-таки странным был переход из только начавшейся весны за территорией лаборатории в вечное лето здесь, да и в городе тоже.
