Года через два стало намного легче: все стабилизировалось, сынок подрастал довольно умненьким мальчиком. И на семейном совете было решено делать капитальный ремонт: поменять все окна и двери, электрику, выбить стену между кухней и залом, совместить туалет с ванной и с маленьким коридорчиком, который ведёт в кухню.
Кому известны типовые хрущёвки, знают, что в этом самом маленьком коридорчике, под потолком, есть ниша с двумя выходами – со стороны кухни и со стороны основного коридора. Этой нишей мы никогда не пользовались, неудобно лазить туда постоянно, да и места хватало без неё в трёхкомнатной квартире. Нишу эту по проекту было решено убрать.
И каково же было моё удивление, когда, разбирая эту нишу, муж вытащил семь рулонов голубых бумажных обоев. Сразу вспомнился сон и просьба бабушки.
Получается, что жизнь после смерти все-таки есть? И у любящих людей есть возможность следить за нашей жизнью даже, когда их уже нет рядом?
Есть у меня дядя, зовут Володя. Чудесный, просто замечательный, творческий человек. Всю жизнь с шуткой-прибауткой, на все праздники сочиняет изумительные стихи, при чтении которых все родственники и друзья счастливо смеются и аплодируют. До сих пор помню, как нам с сестрой, тогда ещё младшим школьницам, оставлял завтрак, уходя на работу – чай в стаканах и бутерброды. Почему-то тот чай казался мне нереально вкусным!
Работал он водителем директора завода КнААПО, задерживался порой допоздна. Завод находился на окраине города, возвращаться домой приходилось по неосвещённой дороге. Так и в тот день, поставив заводскую машину в гараж на территории завода, пересев на свой «Москвич», поехал дядя Вова домой.
Выехал с проулка на центральную дорогу и тут слышит ласковый голос матери:
– Володя!
Мама его умерла, когда ему было 22 года. Обернулся – нет никого! Едет дальше, слышит опять, уже требовательный, голос мамы:
– Володя! Володя!
Головой тряхнул. Что за наваждение?! Заработался, поди! А голос всё сильнее и требовательней:
– Володя, стой, говорю! Володя!!!!
Дядя Вова, испугавшись, съехал на обочину, вышел из машины, и тут буквально в полуметре от него, на максимальной скорости, пролетает «КАМАЗ» с выключенными фарами. Если бы не голос матери, снёс бы его этот самый бешеный «Камаз» на смерть, так как ехал он по встреченной полосе, точно навстречу дяди Вовиному «Москвичу»!
Как-то осенним вечером мой младший сынишка подошёл ко мне, прижался и, указав пальчиком на окно, сказал тихо:
– Мама, а что это за дядя там стоит?
Я, не поворачиваясь, чтобы не напугать его, говорю:
– А что там за дядя, сынок?
В это время боковым зрением улавливаю движение от окна, и в голове почему-то всплывает мысль о старом приятеле, который умер пять лет назад. Почему именно о нём? Не знаю.
Но следующая фраза сына подтвердила мою догадку. Сын с улыбкой смотрел на окно и сказал:
– Мама, он говорит, что он Димка и так смешно руками шевелит.
На мои глаза навернулись слезы. Невозможно смириться с мыслью, что его больше нет. Эх, Димка, Димка! Ты так торопился жить! Ты даже говорил, отчаянно жестикулируя.
– Что ещё он говорит, сынок? – с тоскливой улыбкой, сквозь слезы спросила я.
Сын посмотрел на окно и совсем по-взрослому сказал:
– Он показывает на тебя и говорит, что любит тебя! И меня! Он нас любит, мам!
Слезы… Тоска… Боль… И мы тебя любим, Дим! Любим и помним!
