Ребенок для лучшего друга - страница 38



В больнице я чувствовала себя печально. Меня развлекали телефонными разговорами Лена и Рита. А в промежутках все время пыталась выяснить подробности моей личной жизни Света. Но я молчала, как партизан, потому что и сама не знала, что происходит в этой самой личной жизни.

Наконец, Степа перестал звонить. Зато принялся писать.

«Катюша, возьми, пожалуйста, трубку, хватит прятаться от меня».

В какой-то момент поймала себя на мысли, что начинаю ждать от него этих сообщений. Если долго не было привета от него, начинала смотреть на телефон.

Через неделю поняла, что уже с нетерпением жду стандартного в последние дни сообщения: «С добрым утром!»

Я поражалась настойчивости Степы.

Однажды, когда мы со второй соседской Верой остались вдвоем, она внезапно спросила меня:

— Катя, ты не хочешь отвечать на его звонки?

Меня удивил этот вопрос, но больше поразило то, что молчаливая девушка вообще завела со мной беседу. Света была на УЗИ, поэтому мы могли спокойно разговаривать.

— Ты о чем? — я отхлебнула из кружки.

Вера сделала то же самое.

— Я о том, что ты с нетерпением ждешь его звонка, но при этом не отвечаешь ему.

Она кивнула на телефон, с которым в последнее время я не расставалась. Все ждала очередной весточки.

— Я не знаю, что ответить, — решила не отнекиваться.

Вера оказалась очень проницательной. Я и не думала, что она все подмечает.

— А может, стоит просто ответить, а дальше — как пойдет? Может быть, ничего и не получится, а может, все закрутится. Ты не знаешь, как оно будет, но сознательно отгораживаешься от всего хорошего, что может принести это общение. Если сейчас твои чувства не задеты, значит, и терять тебе нечего.

В ее словах был резон, и я задумалась. А ведь и правда, я не давала возможности Степе проявить себя. Он сказал, что испытывает ко мне симпатию, почему не позволить ему любить себя?

— Ты думаешь, что стоит позволить начаться этим отношениям? — спросила я у соседки, будто она мой психолог.

— Только ваши отношения должны начаться с правды!

— Значит, мне нужно с ним поговорить, принять его чувства, но предупредить, что сейчас я сама таких не испытываю, — сказала скорее самой себе, чем собеседнице.

— А что ты к нему испытываешь?

— Я не знаю. Так долго считала, будто он меня ненавидит, что теперь не понимаю, кто он для меня: друг или враг, — пожала плечами задумчиво.

— Тогда и торопиться не стоит, но держать его в неведении тоже неправильно.

Я начинала тоже так думать.

— Ты случайно не психолог? — решила перевести разговор в другое русло, после вопросов Веры мне было о чем подумать.

— Нет, я врач, но всегда интересовалась психологической составляющей человеческого здоровья, — ответила она тихо.

— Правда? Я тоже врач! 

Странным образом в этот момент почувствовала родство с девушкой, а может, оно, это чувство, пришло раньше?

Вера оказалась окулистом. Она пыталась выносить ребенка уже в четвертый раз, но предыдущие три закончились выкидышами на разных сроках. Эта беременность продолжалась дольше всего, уже перевалило за двадцать недель, но Веру и не собирались выписывать.

— Я планирую остаться здесь до самых родов, эту малышку я не могу потерять, слишком долго ее вымаливала.

Девять месяцев пролежать в больнице — подвиг, но для этой женщины единственный шанс стать матерью.

Как только вошла Света, мы прекратили общение. Девушка была очень эмоциональной и разговорчивой даже просто так, а уж если ей дать повод, то она не перестанет донимать болтовней даже во сне.