Обуваю сапоги, едва не срываюсь из-за того, что замок заедает. Настолько сильное нервное напряжение, что любая мелочь может довести до истерики.
Шапка съезжает на лоб, пока сбрасываю всё необходимое в сумку. С остальным буду разбираться по ходу, главное, что деньги и телефон есть. А остальное можно будет забрать завтра.
– Да, Ксюш, - соседка отвечает почти сразу, а я только сейчас бросаю взгляд на время. – Что-то случилось?
– Прости, не разбудила?
– Шутишь?
– Ясно. Я хотела переночевать сегодня в общежитии.
– Твою кровать мы никому не отдавали.
– Я не из-за этого звоню. Хотя, это тоже радует. В общем, кто сегодня на вахте? Меня пропустят? Просто ты староста блока, если ты попросишь…
– Естественно. Набирай, как будешь подъезжать, я договорюсь с комендантшей. Так, а что с твоей квартирой и тем парнем…
– Потом расскажу.
Не готова сейчас ни о чём говорить. Наверное, это просто моя беда и моя проблема. Может, я просто запрограммирована на неудачу и такой исход. Ведь Яр мне ничего не обещал…
Он мне платит, я работаю на него. Это всё, что мы обсуждали. И, естественно, он может встречаться с кем-то другим. И даже ждать с этой другой ребенка.
Простая сделка, на которую я сама согласилась. И Яр не давал повода думать, что будет ещё что-то, большее. Мы не встречаемся и не мирились. Я знаю, сама виновата.
И завтра снова вернусь, и буду играть парочку перед его семьей. И буду вести себя так, словно ничего не случилось. Но это всё – завтра. А сейчас мне нужна одна ночь, чтобы справиться с бушующим морем эмоций.
– Не понял, - сталкиваюсь в дверях с парнем, тот странно меня рассматривает, пока я едва справляюсь с пуговицами на пальто. – Куда собралась, Ксю?
– В общежитие. Меня такси ждет, прости.
– Хрен ты куда пойдешь, ясно?
Яр сдавливает мои плечи, оттесняя от выхода. Проходит в квартиру и показательно закрывает дверь на ключ, отправляя его в карман пальто. Фыркаю, потому что этим меня не остановить.
Я собиралась написать сообщение из такси, объяснить всё там. Что сейчас мне пришлось уехать, завтра вернусь. Ничего не случилось и, конечно, ничего я не знаю.
Только не понимаю, раз у Яра есть другая и она беременна – почему сразу не привести её? Зачем заманивать меня в эту игру и строить ложь вокруг всех отношений?
– Мне нужно уехать, Яр. Открой дверь, пожалуйста, - прошу сдавленно, старая сохранять приклеенную улыбку. – Я начну кричать.
– Валяй, здесь толстые стены. Ты никуда не пойдешь среди ночи, это во-первых. Во-вторых, раздевайся и шуруй на кухню, я принес мандаринки и безалкогольный глинтвейн.
– Я никуда не пойду.
– Второй вариант, - мужчина вздыхает так, словно говорит с нерадивым ребенком. – Мы ссоримся, потом я затыкаю тебя поцелуем. Потом мы целуемся долго, и я заманиваю тебя в спальню. И не слушаю протестов и деланной обиды. Либо просто говорим на кухне. Что выберешь?
– Третий вариант, уйти.
Выдавливаю только ради того, чтобы поспорить. Не могу просто согласиться. Точно не на поцелуи и спальню, Яр спокойно обойдется и без этого.
Вот ещё.
Пусть тянет свои губы к той, кто ждет от него ребенка.
Ну, то есть, к той другой, не ко мне.
– Мимо, льдинка. Я оббегал ночные ларьки в поисках мандаринок не для того, чтобы ты сбежала. Или это был твой странный план? Отправить за фруктами и сбежать?
– Что? Нет, естественно!
– Супер.
Яр сбрасывает пальто на вешалку, а после крепко сжимает мою ладонь. Тянет за собой на кухню, принимает решение самостоятельно. Его пальцы давят на костяшки, дают прочувствовать, насколько мужчина напряжен.
