− Ксюша, что происходит?
Чуть покачивая бёдрами, в вестибюль со стороны гардеробных выплыла высокая женщина. Немолодая, но ухоженная. Узкие бежевые брюки на ней были всего на пару тонов темнее Ланиного плаща. Объёмная белая блуза из шифона соблазнительно приоткрывала ещё вполне неплохо сохранившуюся грудь. Светлые волосы женщина зачесала назад, на нос нацепила очки. В недешёвой оправе и, по всей вероятности, без диоптрий.
− Мне нужно с Вами поговорить, − обратилась к ней Лана. Женщина приподняла очки и оглядела её сверху до низу так, будто собиралась купить. – Хотела бы предложить сотрудничество.
− Ну заходите, раз насчёт сотрудничества. – Женщина открыла неприметную сероватую дверь посреди длинного коридора и пригласила Лану внутрь. – Садитесь и рассказывайте, зачем пожаловали.
Кабинет у директора клуба был весь завален бумагами. Бумаги лежали везде: на столе, на подоконнике, на системном блоке и даже на стульях. Видимо, женщина была либо жутко деловая, либо слишком себя жалела и любила. Лана больше склонялась ко второму, а потому принципиально не стала крутить головой, дабы рассмотреть шкафы и картины на стенах. Ей улыбнулась удача, и она решила этим воспользоваться. Переложила с одного стула на другой кипу бумаг и аккуратно села. Не на краешек, но и разваливаться, будто у себя дома, не стала. Спина прямая, руки на коленях, подбородок поднят. Хозяйка кабинета, приподняв правый уголок губ, плюхнулась на единственный свободный от бумаг стул в аккурат напротив неё.
− Что ж Вы молчите? Предлагайте, не стесняйтесь. У Вас БАДы? Спортивное питание? Вода? Что именно?
Лана усмехнулась. Слегка. До чего же сильно эта «спортсменка» заблуждалась! И надо же какая в себе уверенная!
− Как Вас зовут?
− А вот это уже что-то новенькое. Пришли и не подготовились. Непрофессионально как-то. – Женщина откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. – Инга Валерьевна.
− Приятно познакомится, Инга Валерьевна! А я Иоланта, и пришла я поговорить насчёт Ковалёвой Виктории.
− Ковалёвой Виктории? – В голосе директора клуба послышалось удивление. – А Вы, простите, ей кто?
Лана наклонила корпус вперёд и чуть понизила голос:
– Вы замужем?
– Допустим.
– И я замужем. А эта девушка перешла мне дорогу. Наглая она. И беспринципная.
– Я бы сказала, пробивная. Мне вот, наоборот, такие нравятся. Она бы с другим характером не выжила. – Инга Валерьевна тоже наклонилась вперёд и положила на стол длинные пальцы, украшенные золотыми перстнями. На безымянном и, правда, сияло гладкое обручальное кольцо без всякого намёка на бриллианты. – Но, я смотрю, Вы тоже не робкого десятка.
− У меня выбора нет.
− И что Вы хотите от меня?
– Расскажите о ней всё. Всё, что знаете. А я в долгу не останусь. – Инга Валерьевна склонила голову на бок и чуть оголила ровные, идеально белые зубы. Она явно была заинтересована. Либо сбита с толку. Лана продолжила: – Виктория действительно работала в Вашем клубе?
– До конца прошлого месяца работала.
– А потом её сократили?
Инга Валерьевна замялась и слегка пожевала нижнюю губу.
– Я была у дочери в Праге. Не знаю толком, что произошло. На тот момент тут мой муж хозяйничал. Я вернулась, а её нет. И заявление по собственному желанию на столе лежит. Он сказал, она сама уволилась. Сказала, что устала. Может, разругалась с кем-то. Вспыльчивая она была, заводилась с пол-оборота. А как забеременела, вообще слова поперёк сказать было нельзя. Я её давно уволить хотела, но жалела. Мужа нет, квартира съёмная, беременная, да ещё и детдомовская.
