Она посмотрела на доктора и спросила:
— Я могу уйти?
— Нет, — ответил врач с таким огорчением, словно это была его вина. — Гордеев строго-настрого запретил вас отпускать, пока ничего не будет угрожать ни вашему здоровью, ни состоянию малыша.
— С чего бы господину Гордееву, — не сдержала сарказма Ника, — так заботиться о чужой жене, пусть и беременной?
— Может, с того, что эта чужая жена его первый помощник? — мягко ответил доктор и улыбнулся. — Признаюсь, Сева… то есть Всеволод мой друг детства. И я знаю его, как никто другой. Вы ему очень дороги. — Под взглядом Ники врач смутился и поправился: — Как работник, я полагаю. Иначе, уверяю вас, Всеволод не проявил бы столько участия.
— О да, — снова скривилась Ника. — Участия хоть отбавляй! Особенно от его бабушки.
— Кстати, — оживился доктор, — Елена Глебовна просила связаться с ней сразу, как вы очнётесь.
— А вот это ни к чему, — насторожилась Ника, тут же вспомнив про «спорное имущество». Она снова поднялась с кровати. — Мне нужно вернуться домой немедленно. Где мои вещи? Сумочка?
— Конечно-конечно. — Мужчина очень мягко заставил её сесть обратно. — Уже скоро вас выпишут, не сомневайтесь. Осталось подождать лишь пару тестов. Вам же интересно, как развивается малыш?
— Да чего там интересного? — попыталась возразить Вероника. — Он ещё совсем крохотный. И беременность не болезнь.
— Конечно нет, — вкрадчиво поддакнул врач и вынул визитку. — Меня зовут Богдан Витальевич, это мой личный номер. Вы можете звонить в любое время дня и ночи.
Вероника машинально приняла карточку и, прочитал фамилию доктора, вскинула брови:
— Зачем?
— В идеале, — осторожно ответил Жуков, — чтобы сообщить прибавку в весе. Но если вдруг что-то вас встревожит — не тяните. В вашем возрасте могут возникнуть проблемы…
— Возрасте? — удивлённо перебила доктора Вероника. — А что с ним не так? Мне, конечно, не шестнадцать, но и не тридцать.
— Но и не двадцать пять, — успокаивающе погладил её по плечу Богдан. — Плюс весьма напряжённая работа и низкое давление. Высок риск выкидыша и…
— Довольно. — Ника поднялась. Она увидела у окна свою сумочку, а у кресла туфли. — Если вы думаете, что я буду состоять на учёте в вашем заведении за счёт моего босса, то ошибаетесь. У меня прекрасный участковый гинеколог, она знает меня как никто другой.
— Почему вы так решили? — поинтересовался Жуков.
— Потому что она принимала роды у моей мамы, — не сдержала улыбки Ника и, надев туфли, подхватила сумочку. — Я взрослая женщина и смогу позаботиться о себе и своём ребёнке, господин Жуков. Можете не беспокоиться, я верну деньги за посещение вашей клиники Гордееву лично. Спасибо и всего хорошего.
— Но…
Вероника не стала слушать, прошла к двери и выскочила в коридор. Нужно позвонить маме — она, наверное, с ума сходит! — узнать, всё ли в порядке с Мишей, а потом разобраться с безумной ситуацией, в которую ввергла её жизнь и неумеренный мамин идеализм.
Опустив голову, Ника старалась не встречаться взглядом ни с кем из персонала. Хватит ей и тех слухов, что уже ходят.
— Мамуля? — прижимая сотовый к уху, тихо начала Вероника. — Как…
И врезалась в стену. Так ей показалось поначалу. Телефон выскочил из руки и разбился о плитку пола, да и сама Ника упала бы, не подхвати её сильные руки.
— Извините, — пролепетала Ника и, подняв голову, мгновенно забыла про телефон и застыла статуей при виде каменного выражения лица Гордеева.
