Женщина спокойно выслушала маму Вероники и с мягкой улыбкой ответила:
— Простите… э-э-э… — Она заглянула в лист бумаги перед собой. — Инна Михайловна. Эта молодая женщина действительно ваша дочь по документам. Меня ввёл в заблуждение ваш потаск… неряшливый вид.
Мать дёрнулась, будто от удара, но Вероника удержала её, прошептав:
— Пожалуйста, не усугубляй ситуацию. Дай мне поговорить с ней.
Ника всем своим существом чувствовала исходящую от женщины опасность. Обманчиво милая и приветливая на первый взгляд, как нежные пирожные безе, которые Елена Глебовна так любила, жёсткая и саркастичная на самом деле. О такое «пирожное», поддавшись обманчивой внешности, недолго и зубы обломать. Для Ники не секрет, что женщина намеренно унизила её мать, но сделала вид, что это не так. Впрочем, чему удивляться: в деловом мире добрые не выживают. Ни грамма искренности, ни толики жалости. Вероника подобралась, готовясь к битве. Положение, в котором оказалась помощница босса, явно вызывало тревогу. Как в ловушке…
Досчитав до пяти, Вероника спросила ровным голосом:
— Что вы предлагаете?
Елена Глебовна мило улыбнулась и, поставив на стол блюдце с пирожным, рассудила тоном, не терпящим возражений:
— Вы выносите этого ребёнка и передадите нашей семье. Разумеется, за соответствующее вознаграждение. Документы уже подготавливают, адвокат будет с минуты на минуту.
— Стойте! — Вероника помотала головой. Это сюрреализм! Так просто не может быть. Она отстранилась от обнимающей её матери и, опершись о стол, исподлобья посмотрела на пожилую женщину. — А почему вы решили, что я пойду на это?
— О, — мягко улыбнулась Елена Глебовна и бросила короткий взгляд на мать Ники. — Ясно же, что вам нужно. Не бойтесь, мы не обидим вас с суммой… э… компенсации.
Ника прикрыла глаза. Ох, как хотелось схватить поднос и обрушить его на голову бабули с каменным сердцем. Но она лишь медленно выдохнула и спросила как можно холоднее:
— Что навело вас на эту мысль?
— Это. — Елена Глебовна изящным движением холёной руки обвела кабинет босса. — Если я неправа, то мы бы не собрались здесь. Вы, ваш муж и мама, которая, между прочим, проникла в базы данных одного из банков спермы, чтобы узнать, кто же биологический отец вашего ребёнка. И как же мне ещё это понимать?
— Никак, — печатая слова, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, ответила Вероника. — Это лишь недоразумение.
— Да что же вы придумали? — не выдержала мама. Всплеснув руками, она подбежала к женщине. От волнения даже заикаться начала. — Я же… хотела, как лучше! Это же ребёнок… Отец должен знать, что подарил жизнь! Как и ребёнок… малыш не должен оставаться в неведении… Это неправильно! Мой покойный муж…
— Мама! — не выдержала Вероника и посмотрела умоляюще. — Не надо. — Боже, ну почему мать не может промолчать? Ну хоть разок? Только хуже делает. Досчитав до пяти, спокойно извинилась: — Я сожалею, что моя мать поступила столь опрометчиво. Тайна донорства…
— Донорства?! — неожиданно отмер Миша. Всё это время он молча буравил стол мрачным взглядом, но теперь вскочил и закричал: — Да хватит лгать, Ника!
Вероника вздрогнула и с недоумением посмотрела на мужа. Его красивое лицо побелело так, что голубые глаза засияли ещё ярче. Словно молнии метали! Желваки на высоких скулах так и танцевали, голос подрагивал от сдерживаемого бешенства. Таким Вероника видела мужа лишь однажды, когда в титрах фильма, где Михаил играл одну из эпизодических ролей, не указали его имя.
