– Зайдешь? Или торопишься?
И, кажется, я слышу его выдох. Облегчения…
– Ага, надо же поговорить.
Выдергивает из багажника какой-то пакет и подходит, чтобы придержать нам дверь.
Бормочу благодарность, и мы молча поднимаемся на этаж. В лифте нам троим места маловато, или мне так кажется из-за того, что над нами возвышается фигура Багирова. Что ни говори, а он мужик не маленький. Выше меня на полторы головы и шире раза в два.
Занимает половину лифта.
Быстро скидываю кроссовки и стягиваю с Никитки шапочку.
– Проходи, я раздену Никиту.
Ян в ответ угукает и шагает в квартиру. Внимательно рассматривает фотографии, мои и Никитки, которые я успела расставить на полках, и на его лице появляется улыбка, от которой меня бросает в дрожь.
Как будто это не чужой ребенок…
Переодеваю сыночка и укладываю его в люльку. Ян наблюдает за всем, сидя за столом на кухне, и переводит на меня вопросительный взгляд.
– Он всегда такой тихий?
Смотрю удивленно на сына, но он увлеченно разглядывает игрушку, которая движется у него над головой.
– Вообще-то нет, но в основном он спит, ест и иногда играет. Золотое время, дальше, думаю, будет сложнее.
Багиров усмехается.
– Да уж, ну с нами же как-то справлялись.
А меня одолевает неловкость. Что говорить-то ему? О чем спрашивать?
– Так что там со взломами?
Суечусь на кухне, пододвигаю Никиту поближе к себе. Люблю наблюдать за ним, когда занимаюсь своими делами. Да и Никитке интересно за мной смотреть. Но сейчас он косится на Яна.
Ян в ответ смотрит на моего сына, и это весьма забавная картина. Они будто присматриваются друг к другу и пытаются понять, что ожидать друг от друга.
– Ты голодный?
Ян отвлекается от гляделок с Никиткой и кивает.
–Я б не отказался поесть.
Упс… а вот тут затык.
Жую губу. Багиров замечает мое замешательство, и его брови медленно выгибаются.
– Хотя не парься… – адекватно оценивает мою реакцию.
– Да нет, – мотаю головой, – у меня просто, кроме яичницы с сосисками, ничего нет.
Ян бросает на меня неодобрительный взгляд.
– А ты сама чем питаешься?
Пожимаю плечами.
– Доставка обычно готового. А Никитке пока не нужна еда, ну, кроме…
Замолкаю. Неловко обсуждать приемы пищи своего ребенка.
–Я помню, да, – усмехается Ян, – давай яичницу.
И пока он пытается объяснить, что же ему от меня нужно как от своего будущего сотрудника, я шуршу у плиты. И умудряюсь все запороть. Да, да, я сжигаю к черту яйца.
Ян кашляет и подскакивает ко мне, когда я пытаюсь сориентироваться.
– Отойди, боже, – вырубает плиту, – Никиту унеси, я окно открою.
Хватаю сына и выхожу. Возвращаюсь, только когда Багиров зовет.
– Да уж, кулинар из тебя веселый.
Щеки тут же заливает румянец.
– Это не сильная моя сторона.
Багиров смеется, отодвигает меня от плиты, скидывает пиджак, пока я с открытым ртом наблюдаю за тем, как он ловко ориентируется на моей кухне.
– Омлет будешь? – после того как изучает содержимое холодильника, задает мне вопрос.
Открываю рот от удивления и киваю.
– Отлично. Так вот, – он начинает готовить, – ты будешь проверять, как быстро можно взломать личные данные. А те, кто будут приходить ко мне, должны будут, соответственно, защищать эти данные.
Багиров… готовит… на… моей… кухне!
Кажется, что-то где-то перевернулось или метеорит упал.
– Аль, – щелкает возле моего носа пальцами, и я подскакиваю, – ты меня слушаешь?
– Слушаю, конечно, просто…
Замолкаю и обдумываю, как бы покорректнее обозначить свой шок.
