Плевал я на её задетые чувства. Нужно было не тупить и сваливать, как только представилась возможность, вместо того, чтобы дожидаться, когда тебя, как котенка, ткнут в твоё же дерьмо.
– Ну, ты и гад, Амир. Жестокий, как… — она умолкает, подбирая подходящие слова. — Не думала, что ты такой.
Проявляя благоразумие и сдержанность, Элина всё же тормозится, не опускается в моих глазах до истерички.
— Я разве не был честен с тобой? Я разве не сказал, что никакого продолжения не будет? — выразительно смотрю на неё, в глазах девушки дрожит возмущение, она сжимает губы в плотную линию, вздёргивает подбородок.
Хм, понятно, думала, значит, что сможет быть той, которая разморозит меня? Наивная.
— Ладно, давай не будем портить друг другу утро. Всё же начиналось так хорошо, — качаю головой и, взяв в руки телефон, снова вызываю такси.
— У тебя? — злобно фыркает девушка и выразительно окидывает взглядом область моего тела, что скрывается под полотенцем. — У меня же закончилось всё не особо, — сужает глаза. — Чувствую себя использованной.
Решила вдарить по моему мужскому достоинству? Глупышка. Я в себе уверен на все сто процентов. Приподнимаю уголок губ в ироничной ухмылке.
— Да пошёл ты... — взвивается Эля и, круто развернувшись, выбегает в коридор.
— Вот на хрена мне это нужно Эль?
— Не говори ничего. Я всё поняла, — дрожащим голосом отвечает девушка. Слышу, что она уже на грани. Про истеричку поторопился сделать выводы.
— Отлично. — Кивнув ей в ответ, приваливаюсь плечом к шкафу и, сложив руки на груди, наблюдаю за тем, как девушка суетливо собирается. — В этой жизни так не хватает понятливых людей.
Мля, не помешало бы мне заткнуться, но, видя, как Эля превосходно играет роль обиженки, не могу не поиронизировать на её счет.
— Послушай, Амир, у тебя вообще с совестью всё плохо? Ты не понимаешь, что, относясь так к людям, обижаешь их? — вопрошающе заглядывает мне в лицо.
— Возможно, Эля. Но ты сразу была осведомлена о том, зачем сюда ехала. Ты сама сделала выбор…
— Замолчи… — лицо девушки пылает огнем. — Жалею я о своём выборе, понял! — кричит и, повернувшись ко мне спиной, начинает перебирать замки, пытаясь открыть дверь.
— Я помогу…
— Не стоит, с этим я и сама могу справиться, а ты… — опаляет меня гневным взглядом. — Даже не думай ко мне подкатывать свои шары. Я такого не прощаю.
Толкнув от себя тяжелую входную дверь, Элина фурией выскакивает в коридор и с грохотом захлопывает её за собой.
— Мымра, — усмехаясь, бросаю ей в спину и, отстранившись от шкафа, возвращаюсь на кухню. — Истеричка.
***
Спустя полчаса я, матеря последними словами пробки, выкручиваю руль и пытаюсь протиснуться между плотно прижатыми друг к другу машинами, чтобы выехать из вереницы неподвижного металла.
— Ну же. Пусти! — Бью по сигналу, привлекая к себе внимание водителей рядомстоящих машин.
Те, не желая мне уступать, сигналят в ответ, размахивают руками, но я борзо давлю на газ, и внедорожник рвёт с места, роет колесами снег, присыпавший за ночь асфальт.
“Придурок!”
И чего я только не читаю в свой адрес по гневно искаженным губам водил, у которых не остаётся выбора и которым приходится тронуть свои “тазы”, чтобы всё же уступить мне дорогу.
Я нарочито медленно пробираюсь вперед, несмотря на направленные в мою сторону гневные взгляды, всем улыбаюсь и поднимаю руку в благодарность.
— Уроды, — бормочу сквозь зубы и растянутые в оскале губы. — Ну разве так трудно дать человеку съехать с этой чертовой дороги? Я же многого и не прошу, только подвинуться, — разговаривая сам с собой, я съезжаю с намеченного пути.
