Громко рыдала, до боли стискивая пальцами волосы у корней. Выла, как животное, которое попало в железный капкан, что безжалостно раздробил кости на мелкие осколки.
Ни одна физическая боль не сравниться с душевной.
Ни одна!
Справившись с собой, поднимаюсь на ноги, словно глубоко больной человек. Мне нужна помощь. Вытираю тыльной стороной руки зареванные глаза. Не хочу говорить родителям.
Просто не смогу. Не сейчас.
Я не готова.
У меня есть человек, на которого я могу положиться с детства. Не зря я ее считаю второй мамой. Через несколько минут, уже выхожу из подъезда. На мне простые потертые джинсы и белая рубашка, на ногах кеды, в руке дорожная сумка. Вот так, в одночасье изменилась вся моя жизнь.
Даже не хочу вспоминать, какая я была счастливая в своем незнании еще утром. Иду вдоль парка, не обращая внимания на прохожих. Всем плевать. Никому нет дела, почему совсем юная хрупкая девушка без грамма косметики несет тяжелую сумку, почему она в слезах…
Завидев синий «Ниссан», спешу к машине. Она приехала даже быстрее, чем я рассчитывала.
Дверь открывается, и я, тут же юркнув на переднее сидение, смотрю в лицо стильной блондинки в темных солнечных очках. Женщина резко срывает их с лица.
Васильковый взгляд глубоко обеспокоен, длинные черные ресницы трепещут.
- Ангелина… - начинает тренер, но я ее обрываю.
- Теть Тань, – нижняя губа дрожит, слезы капают с подбородка на футболку. Я начинаю поспешно моргать, чтобы не дать им вырваться наружу. Голос срывается. - Мне надо уехать в другой город.
Женщина поджимает губы, аккуратные брови хмурятся.
- Поссорились?
Отчаянно машу головой. Нет…
- Он хочет отобрать моего ребенка! – срывается с моих искусанных в кровь губ. – Мансур Шамилевич… он… Боже! Я не вынесу этого! Он и Максим…
- Я поняла, – обрывает резко Татьяна.
Я слышу, как под пальцами женщины скрипит обивка руля. Лицо ее превращается в застывшую восковую маску.
- Куда бы хотела уехать, Ангелина? – поворачивается ко мне, решительно сжав полные губы.
- В… Москву. Чтобы он не нашел меня и… - глотаю слезы, прижимая ладонь к животу. – Но не знаю, справлюсь ли я. Мне страшно, – говорю, как есть, не скрывая эмоций.
Татьяна переводит взгляд на мой все еще совершенно плоский живот. Тренер такая бледная, что мне кажется, что ее вот-вот хватит удар.
- Ты намного сильнее меня, Ангелина, – говорит так тихо, что почти не слышно. Взгляд тети Тани проясняется. – Справишься. Я в тебя верю, девочка моя. У меня есть хорошие связи в Большом. Все-таки десять лет работы в столице, - берет меня за руку и сжимает с силой прохладными пальцами мою ладонь. - Ты добьёшься своей мечты, и твой ребенок будет рядом. Будет все то, что не смогла я.
Не совсем понимаю, что она имеет в виду, но безумно благодарна. Впервые я чувствую, что я должна бороться. Пусть не ради себя, но ради своей малышки!
Я уже все продумала. Ровно через два дня Садулаев Максим Мансурович получит смс. Да, не звонок, а сообщение. Все, как он любит. Сухо и безжалостно я сообщу ему о том, что сделала аборт… ради карьеры. Я найду в себе силы поставить жирную точку в этой истории «любви».
Только так я буду уверена, что никто никогда не разлучит меня с малышкой. Потому что никто не будет знать, что она существует. Садулаев забудет про меня. Я уверенна, что аборт - это то, что отвернет его от меня раз и навсегда.
Он никогда не узнает о ребенке.
