Ленка заказывает бокал вина, тем временем раздраженные голоса все ближе.
- Пожалуй, успокоить Никифорова только большой босс сможет. Может попросишь его, Насть?
- С ума сошла?
- Вы вместе танцевали…
- И что?
- И то, явно он на тебя имеет виды.
- Мне это не интересно! С чего ты взяла что я могу так запросто подходить к боссу?
- Ну и ладно, пусть дерутся! – пожимает плечами Васильева, делая глоток. И тут разборка добирается до нас.
- Вот ты где! – ревет пьяный Никифоров, делая шаг к своей возлюбленной. Ленка испуганно пятится. Неудивительно, Никифоров выглядит так словно попал под поезд. Правый рукав пиджака оторвал и болтается на нескольких нитках, на рубашке не хватает половины пуговиц. Он взъерошен и жутко зол. А следом за ним к нам приближается не менее злой Венедиктов.
- Иди сюда! Ты думаешь если ты архитектор, я позволю себе морду бить? Сюда сказал! Пошли на улицу! Там нормально поговорим.
- Успокойся, ты все неправильно понял! – кричит Ленка.
Но мужики уже сцепляются, вижу, что к нам спешит охрана, и стараюсь удержать Васильеву, которая забыла о такси и теперь рвется разнимать драчунов.
Забыв, что у Ленки в руках бокал, вино из которого плещется мне прямо в лицо и на грудь.
- Ой, Насть, прости пожалуйста.
Кашляю и моргаю, получив этот отрезвляющий душ, ни за что…
- Ничего… не страшно, - бормочу расстроенно. Пропало мамино платье. Обидно до слез. Почему я такая невезучая?
Охрана растаскивает драчунов, все теперь перемещаются к выходу из клуба. Ну и я отправляюсь в туалет. Приходится снять платье. Застирываю пятно, снова надеваю платье, и чуть не плачу. След остался все равно, безнадежно испорчено. И как я домой доберусь? На улице мороз двадцать градусов. Я в тонком пальто, потому что на работу на машине приехала.
Ну почему так не везет! Домой в мокром платье – далековато… Сушить под сушкой его? Попыталась, но все время кто-то заходит, народу много. И я такая, в белье, в общественном туалете! Пусть даже общество сплошь великосветское – мне не комфортно.
Выхожу из туалета, на глазах слезы. Поэтому отворачиваюсь, увидев босса, неподалеку привалившегося к стене. Ну вот что ему надо, а? Сейчас, когда выгляжу жалко, меньше всего хочу его видеть…
- Я смотрю, вы пользуетесь популярностью, Настя, - произносит Самойлов. Нечитаемый покер фейс не дает возможности понять, насмехается он, негодует, или сочувствует. Хотя последнее – вряд ли.
- Ну что вы, дело совершенно не во мне, это моя подруга пользуется, за нее готовы сражаться… Мне, как обычно, достаются только пятна, - вздыхаю.
Между нами виснет пауза.
- Наверное, мне домой пора, - вздыхаю. – Спасибо за вечер.
- Далеко живете?
Не успеваю ответить, как к нам подлетает Паоло.
- Дорогая, я все видел. Как жаль платье! Такое красивое! Это кощунство!
Дизайнер с ужасом на лице разглядывает мой мокрый наряд.
- Спасибо… Это подарок мамы на новый год… Она сама сшила.
- Какая талантливая у тебя мама!
- Да… спасибо. Но, наверное, уже не отстирать…
Паоло сочувственно берет меня за руку, сжимая ее.
- Мне жаль, что так получилось. Ох, да ты ледяная! Вся трясешься, милая. Замерзла?
- Н-немного. Спасибо вам. Наверное, надо мне такси вызвать.
- А далеко живешь?
- Я как раз это пытался выяснить, когда ты так беспардонно подбежал, - кривясь говорит Самойлов.
- Сухарь! Я всегда говорю Антонине Григорьевне, что ее сын сухарь! – воинственно смотрит на босса Паоло. – Настенька, у меня студия в двух шагах отсюда.
