Как ответить? Я и слова выдавить не могу.
Пожалуй, сейчас я гораздо сильнее боюсь своей реакции на этого мужчину. Он сжимает меня в объятиях. Его ладони гладят мои плечи, шею, и спускаются к груди.
- Никогда не видел красивее, - произносит хрипло, пожирая взглядом предмет моего вечного смущения, и я краснею.
Я не должна ему верить! Определенно, этот мужчина опытный соблазнитель…
Когда он расстегивает мой бюстгальтер и накрывает ртом затвердевший сосок, прикусываю губу и выгибаюсь дугой в его объятиях. Герман нестерпимо медленно и убийственно долго гладит, сжимает, исследует мое тело, точно опытный музыкант, преклоняющийся перед инструментом.
Я будто плыву в вязком облаке, загипнотизированная, покорная.
Его рука скользит вниз к моему запястью, и пальцы сжимают мою ладонь.
- Пойдем, Настя.
Герман выводит меня из примерочной. В квартире царит полумрак. Он видимо успел погасить большой свет, и теперь ведет меня совершенно непонятно куда.
- Куда мы направляемся? – спрашиваю испуганно.
- Хочу показать тебе интерьер спальни, с улыбкой говорит босс, и все очарование момента развеивается.
- Нет! – понимаю, что немного поздно сопротивляться, но это происходит неосознанно. – Я так разочарована…
- Во мне? – удивленно спрашивает Герман.
- Да! Я ведь верила вам… тому, что вы строгий и справедливый босс, который не заводит романы на работе! - Вот оно что, - улыбается Самойлов. – Я было подумал, что не смог пробудить в тебе желание. Это разочарование было бы куда более болезненным. Но ты права, Настя. Я никогда не завожу романов на работе. Поэтому… ты уволена.
- Что?!
Это самое неожиданное что я могла услышать!
Вырываю руку, отскакиваю в сторону.
- Настя, я пошутил, - Самойлов выглядит смущенным. – Прозвучало эффектно, согласись? Поэтому не удержался. Но конечно же, я не стану этого делать. Никакого увольнения! Понимаю, что ты не виновата. Это все я… ты меня завела сегодня, так как никогда ни одна женщина не могла… Наваждение, черт. Ты слишком хороша чтобы от тебя отказаться. Но уволить мне следует прежде всего себя.
Как же хочется его стукнуть! Тоже мне, шутник!
- Мне нужна эта работа, понимаете? Я… очень нуждаюсь в деньгах и не могу себе позволить потерять работу по прихоти какого-то олигарха-самодура! – восклицаю яростно.
- Я не олигарх и не самодур, милая. Всего лишь глупая фраза. Ну же, прости уже меня. Я тебя не только не уволю, наоборот, премию выпишу.
- Спасибо, не нуждаюсь ни в какой премии, - фыркаю возмущенно. - Немедленно вызовите мне такси!
Вместо этого Самойлов снова сгребает меня в объятия.
- Если вы сейчас же не отпустите меня, – цежу сквозь зубы, – я…
Его смех не дает мне договорить.
- Что, милая? Начнешь кричать? Меня сводит с ума твой темперамент!
- Да, – мой голос дрожит. – Начну. Буду кричать и кричать.
- Тогда начинай, – шепчет, обдавая щеку горячим дыханием. Одной рукой он обнимает меня и притягивает к себе, а другой скользит по шее и, дойдя до подбородка, приподнимает мою голову. Смотрит на мои припухшие губы.
- Кричи, малыш, если тебе действительно этого хочется. – Большим пальцем Герман медленно проводит по моим губам. – Но сначала я украду еще один настоящий поцелуй. А потом… потом скажешь снова, хочешь уйти, или может уже нет...
Неровное дыхание вырывается из моих приоткрытых губ.
Ничего не могу ответить. Снова чертов гипноз…
Герман улыбается и накрывает поцелуем мои губы.
