– Ой, мам, я помню все прекрасно, что ты, – смущенно бормочу я, – платье найду.
– Как Макс? – этот вопрос ставит в тупик.
– Понятия не имею...
– Опять поругались, что ли? – перебивает мама, а я закатываю глаза к потолку.
– Да почему поругались-то? Просто у каждого дела, я на практике, он на работе, – «и со своей Кирой», – это я уже про себя, – поэтому особо не видимся. Ладно, мама, все, я побежала. Целую, люблю.
Сбрасываю звонок и выдыхаю. Не хочется, чтобы мама развивала тему про Макса, потому что все еще не понимаю, не улавливаю, что между нами изменилось.
Раньше он бы приперся ко мне и нагло начал склонять меня к миру. А тут затихарился, даже утром не подвозит.
Но мы люди не гордые, можем и на автобусе покататься. Что и делаю после рабочего дня.
По дороге домой заруливаю в торговый центр, как раз родители переводят деньги на новый наряд, и я не хочу затягивать с подготовкой к юбилею. На удивление я и наряд подбираю быстро, останавливая свой выбор на простом коктейльном платье темно-синего цвета. Ничего лишнего и ничего кричащего.
Просто и со вкусом, как сказала бы мама.
Уставшая сначала захожу к Максу, чтобы покормить Бусинку. Да, именно такое имя предложил Илья. И мне оно в принципе очень даже нравится. Бусинка быстро осваивается у Макса, и сейчас ведет себя как полноправная хозяйка.
– Ну что, Бусина, как сегодня твои дела. Макс не обижает? – присаживаюсь возле кошки и глажу холеную шерстку.
Регулярное питание очень преображает её и она становится настоящей красавицей.
– А чего бы я её обижал? – раздается насмешливый голос Макса над ухом и я вскакиваю от неожиданности.
– Ты меня напугал. Как ты так тихо зашел?
Макс крутит ключи от квартиры на пальце и ухмыляется. А у меня мелькает мысль, что я за все дни по нему банально по-дружески успеваю соскучиться.
– Ловкость рук и никакого обмана, – Макс проходит в комнату на ходу стаскивая рубашку, – как дела на работе? А то совсем я что-то замотался с этим новым объектом, который мне всучил отец.
Рассказывает он на ходу, появляясь уже в шортах и майке. Волосы как всегда смешно торчат в стороны, а он и не парится, чтобы привести их в порядок.
И такой он в этот момент домашний и родной, что в носу начинает щекотать. Щипаю себя за бедро, чтобы этого не заметил друг и мысленно взываю к остаткам разума.
Я вижу по его глазам, что он не врет. Да он вообще мне не врал никогда. Недоговаривал, да, но не врал вот так нагло. Вот так у нас построена многолетняя дружба. Потому что он прекрасно знает, что я не терплю вранья. И если он шел куда-то с девчонкой, он так и говорил.
А значит, все эти дни он реально работает, а не зависает где-то с Кирой. Я надеюсь, что не зависает...
Настроение тут же падает ниже плинтуса, стоит вспомнить эту молодую красавицу.
– У меня все нормально. Вроде втянулась. И даже нравится, это, определенно то, чем я бы занималась после универа.
Бусинка тут же предает меня и идет тереться об ноги Макса, пока он сосредоточенно изучает внутренности холодильника. Услышав мой ответ, Макс отвлекается от своего занятия и бросает на меня вопросительный взгляд.
– А что с настроением?
– Устала, – отмахиваюсь и пытаюсь взять себя в руки.
Ну не говорить же ему в открытую, что я ревную его к этой Кире. Смех же! Да и прав у меня на это никаких нет.
Подумаешь, как-то проснулись вместе голыми. Так это вообще ни о чем не говорит!
