Машину на всякий случай оставила, не доезжая пару домов, за поворотом.
Дверь была открыта, хотя я точно помнила, что закрывала на ключ. На полу грязные следы обуви и небольшой бардак в моей комнате. Словно кто-то рылся в личных вещах. Ящики в столе местами открыты.
Неприятное предчувствие сдавило горло железной хваткой. Неужели?..
– Явилась? – послышался каркающий надорванный голос матери неожиданно за спиной. – Теперь и ночами уже шляться начала? Раньше плела, что работаешь. Теперь-то я увидела, что это за работа!
– Мама! Напугала! – выдохнула я, чувствуя, как камень с души свалился.
Мать, в помятом халате, опухшая, со спутанными волосами и мутным взглядом, стояла у входа.
– Тебя выпороть не мешало бы. Совсем от рук отбилась. Мужики уже по ночам ищут ее. Родила блядину на свою голову!
– Как? Когда? Кто меня искал? – прошептала помертвевшими губами.
– Тебе лучше знать, с кем путаешься. Приезжали на машине. Срам-то какой! Отца не стало – по рукам пошла? Совсем совесть потеряла. Так вот знай: на хуй их послала и ты выметайся! Чтобы духа твоего здесь больше не было! Мне дочь-проститутка не нужна!
– Мама, подожди! – попыталась унять ее.
Такие обвинения – не впервой. Обычно она сыпала ими в мой адрес, когда с похмелья не могла найти денег на очередную бутылку.
– Это ты рылась в моей комнате?
– А что мне оставалось делать, если родная дочь матери копейки не дает? Смерти моей ждешь? Голодом заморить мечтаешь?
Заткнуть уши и бежать. Сколько бы раз ни повторялось подобное, привыкнуть у меня не получалось.
В памяти до сих пор сохранились воспоминания, когда отец был жив и мы были счастливы.
А сейчас каждый ее запой сопровождается такими истериками. Любое слово в свое оправдание будет воспринято как доказательство ее правоты. Опять и снова! И бесполезно пытаться достучаться. Пока не проспится, не придет в себя – это сплошной ходячий негатив. А протрезвеет она только тогда, когда закончатся деньги, которые на днях вытащила из моего кошелька.
Оттолкнула ее с дороги, заглянув на кухню. В холодильнике еды хватает. Крупы тоже в достатке куплены.
– Никто о матери не думает. А я на вас жизнь положила, ночами не спала!
– Кто меня искал? – не слушая ее причитаний, переспросила снова.
– Мужик какой-то. Незнакомый. Спрашивал, возвращалась ли ты домой. А я откуда знаю? Ты же не отчитываешься, больно самостоятельная стала!
– Когда это было? Он еще что-нибудь передавал? Говорил?
– Ночью приперся. Я не смотрела на часы. И о чем мне с ним разговаривать? Послала я его на хуй прямым текстом. Так и сказала!
– Ну и правильно, – огрызнулась нервно, вызвав у матери немое удивление.
Обогнула ее, вернувшись в комнату. Достала спортивную сумку, покидала туда необходимые вещи. Свои и Сережкины. И ушла, хлопнув дверью, слыша, как матерится сзади родительница.
Искать меня никто не должен был. Тем более ночью.
Значит, я не ошиблась, опознав злополучную машину у нас в поселке. И успела проскользнуть у них перед носом.
Дошла быстрым шагом до машины, закинула сумку на заднее сиденье, оглядываясь. А после всю дорогу до бабушкиного дома бросала тревожные взгляды в зеркало заднего вида. Но вроде бы на хвосте никого не было.
И опять выходило, что Артур был прав. Мать они не тронули. А вот меня ищут.
11. Глава 11
– М-м-м, как пахнет! – раздалось неожиданно над ухом, пока я, задумавшись, колдовала над тушеным мясом с овощами.
