Рецепт любви. Жизнь и страсть Додена Буффана - страница 10

– Вашим волнением движет тень великой художницы, царившей здесь. Но если вы проникнетесь духом этой «мастерской», она очень скоро станет вашей семьей и вашей преданной соратницей. Ваша личность обретет здесь новую силу и утвердится. Возможно, вы создадите здесь новые шедевры.

Когда оба возвращались на свои места в библиотеку, Доден ожидал несколько минут, пока спокойствие вернется в душу несчастной женщины, которая тут же бы отказалась от высокой чести удовлетворять гастрономические запросы столь выдающегося ценителя, если бы не огромная моральная выгода, которую, по ее мнению, могла принести ей служба у такого хозяина. Возможно, в менее благородном и более материальном уголке своего сердца она также думала о своей потенциальной выгоде от таких ежедневных застолий. К тому же предлагаемое жалованье уже выглядело привлекательным. После минутного раздумья Доден-Буффан продолжал:

– Позвольте мне, дитя мое (он обращался так даже к самым старшим из них), задать всего несколько вопросов. Я прошу прощения за это, но нам необходимо знать кое-что друг о друге с самого начала.

Он разговаривал с этими женщинами с глубоким почтением, опасаясь невольно обидеть великую художницу, которая сама еще могла не знать о своем скрытом таланте: он относился к каждой из них как к равной.

– Хорошая еда, дитя мое, должна соответствовать возрасту, социальному положению и настроению гостей, приглашенных ее отведать.

Он не надеялся снова встретить исключительное существо, обладающее той интуицией и чутьем, ради которых он был готов раскрыть утонченные правила гастрономии, полагаясь в деликатной области рецептурных блюд на собственный опыт, личный вкус и образование. Но возможно, он все еще ждал какого-то невероятного чуда и хотел понять, до какой степени талант той или иной кандидатки может затмить собой знания и науку.

Кандидатка широко раскрывала глаза, чувствуя, как леденящий страх тоненькой струйкой сбегает вниз по позвоночнику.

– Предположим, я хочу устроить прием, – продолжал Доден, – для нескольких одиноких людей, предпринимателей и врачей в возрасте пятидесяти лет, обладающих определенным достатком… Не переживайте, дочь моя… отвечайте.

Подбадривая, поправляя или помогая претендентке, Доден-Буффан составлял вместе с ней идеальное меню подобно экзаменатору, который пытается вытащить изо всех сил перспективного студента. Он анализировал причину выбора того или иного блюда, сопоставлял последовательность их подачи с характером и личной жизнью каждого из предполагаемых посетителей. Когда в ходе этого трудоемкого процесса обсуждения Доден замечал хоть какие-то проблески надежды на то, что методическое образование и компетентное наставничество могут в будущем принести заметные результаты, он добавлял:

– До этого момента, дитя мое, мы обсуждали с вами только теорию. Возможно, мы сможем договориться, особенно если вы будете слушаться моих советов и следовать за моим вдохновением. Но вам нужно выполнить практическое задание. Приходите завтра часов в восемь. Вы приготовите для меня обед, который должен быть подан ровно в час дня. Я встаю в семь утра и на завтрак ем только яйца и солонину из свинины. Пока моя горничная с этим справится.

Доден-Буффан испил эту чашу до дна. День за днем он с ужасом и трепетанием вкушал самые разнообразные блюда: цыплят, затушенных безо всякого сострадания под горой помидоров, разваренное в тряпку мясо с луком и уксусом, сухих и чахлых куропаток, фрикасе из телятины без соуса и намека на нежность, крольчатину без дымка, яблоки во фритюре без хрустящей корочки, флажоле, больше напоминавшую собой унылую зеленую кашу, а не нежную подрумяненную фасоль, словно в такой стране, как Франция, где изысканная кулинария является не меньше чем национальным достоянием, кухарка, на которую можно было бы возложить надежды, является чем-то совершенно невообразимым.