– И какие же законы написаны жизнью?
– Зло всегда наказуемо.
– Да вы идеалист, Петр Евгеньевич, – улыбнулась Анна.
– Нет, не идеалист, – возразил Алферов. – Зло не может быть нормальным состоянием людей. Зло не может созидать, а только уничтожать. Уничтожая жизнь вокруг себя, оно одновременно уничтожает и себя.
– Как я поняла, я должна объяснить вашему сыну, чтобы он положился на закон жизни. Сидел у реки и ждал, когда мимо проплывет труп его врага.
– Да, – подтвердил Алферов. – Именно так. Жизнь сама расставит все по местам. Таких, как Крестов, немало. Придет время и они ответят за свои преступления. Он слишком молод, плохо знает жизнь, разбирается только в физике, кстати, уже кандидат наук.
– И я должна восполнить пробелы в его образовании! – заметила Анна. – И как же его зовут? Не Гамлет случайно? – спросила Анна.
– Арсением его зовут, – сказал Алферов. – Почему вы решили, что его должны звать Гамлетом?
– Почему-то вспомнилась тень отца Гамлета. Представляете, я приду к вашему сыну и скажу: «Тень отца Гамлета действительно существовала». Он спросит: «А как вы об этом узнали?». А я ему: «Твой отец стал призраком и явился ко мне, поэтому теперь я не сомневаюсь, что к Гамлету действительно явился его отец».
Алферов нахмурился.
– А нельзя ли посерьезнее?
– Я серьезна, как никогда, – ответила Анна. – Жизнь у меня до вчерашнего вечера как-то так складывалась, что призраки ко мне не являлись. А теперь нате вам – призрак, да ещё нуждающийся в помощи. Вот я и пытаюсь себя убедить в том, что не сошла с ума.
– Нет, с ума вы не сошли, – заметил Алферов. – Как я успел заметить, вы на редкость здравомыслящая девушка.
– Для начала мне нужно с ним познакомиться, – вздохнула Анна.
В голове Анны моментально созрел план. Она же журналист. Вот и будет интервьюировать Арсения. Пусть расскажет ей о туманной науке физике, да еще о том, как живется молодым ученым. Алферов одобрил ее план.
– Ну а теперь, если у вас нет возражений, – сказала Анна. – Мне хотелось бы попить чаю, а затем поспать, хотя не знаю, удастся ли мне заснуть.
– Да, конечно, – сказал Петр Евгеньевич. – Если я вам понадоблюсь, вы только мысленно призовите меня и тут же явлюсь.
– Будем надеяться, – сказала Анна, – что не понадобитесь.
Она отправилась в кухню, приготовила себе чай, выпила две чашки, а затем легла. Как ни странно, она тотчас же заснула.
Веня пил третий день. Пил от прозрения. Он вдруг обнаружил, что жена совершенно чужой человек, единственный сын живет своей жизнью, друзей у него нет. И это он, кого все считали успешным и счастливым человеком!
Всё это так потрясло его, что он пустился в загул.
Говорят, что водка убивает душу и тело человека. Ложь! Водка – великий гуманист и утешитель. Когда все отвернутся от тебя, она единственная всегда рядом. Не предаст и в горе, и в немощи, разделит с тобой все радости и горести, будет верной спутницей в этом бренном мире до встречи с другим. Некоторые уверяют, что там хорошо. Не были, а уверяют. В общем-то, правильно делают, у человека всегда должно быть, чем утешиться. Если больше нечем.
Есть, конечно, недостатки, но с этим ничего не поделаешь, таков закон жизни, если есть минус, то есть и плюс. Философы называют это диалектикой, а Веня – насмешкой жизни. Алкоголь примиряет с жизнью, освобождает дух, но всегда наступает похмелье. Сейчас Веня трезвел, и это было плохо. Как он оказался здесь, почти в центре города, в скверике, с бутылкой пива и без копейки денег, Веня не мог объяснить. Да и не пытался. Сердце его бешено колотилось, и было очень плохо. Он выпил пива. Оно на удивление оказалось холодным и с горчинкой. Дрожь в руках поубавилась, и сердце чуть притихло. И тут перед Веней стал вечный вопрос – что делать? Особого выбора не было – вернуться домой? От одной этой мысли душа заныла, застонала, запричитала.
