Рецепты грузинской жизни - страница 4

После – они лежали, сплетённые в объятиях, слушая, как ночь медленно уходит из комнаты, уступая место первым лучам рассвета, которые обещали новый день и новую жизнь.

– Помнишь, – тихо сказал Томас, – как мы встретились? В тот летний день рядом с большой уткой?

Олеся улыбнулась, ощутив, как её сердце забилось сильнее.

– Да… я тогда думала, что это ненадолго. А теперь понимаю – это судьба.

***

Утро началось с того, что они выбежали босиком на террасу. Воздух был свежий, прозрачный, насыщенный ароматами трав, меда и вина. Виды с холма открывались широкими мазками – за линией деревьев начинались виноградники, плавно скатывающиеся к Сигнахи. Томас обнял Олесю сзади, и она, смеясь, откинулась к нему.

Солнце вставало медленно, сдержанно, точно не желая тревожить покой. Виноградники тонули в утреннем свете, мягком, как взбитое молоко. Завтрак был простым и роскошным одновременно: яйца по-квевриски, лаваш, мёд, орехи и чай с чабрецом. Хозяйка – невысокая женщина по имени Марина – подала поднос с теплой улыбкой:

– Всё своё, с огорода. Виноград будет через месяц, но вино есть.

Олеся держала в руках ту самую книгу и разглядывала пометку. Томас смотрел, как она щурится от солнца, и думал, как же она прекрасна в этот момент – без прикрас, настоящая, с лёгким недоумением на лице и задумчивым блеском в глазах. На её щеке играли солнечные блики, а ветер осторожно трогал волосы, будто боясь нарушить этот тихий ритуал утра.

– Думаю, – сказал он, чуть наклонившись к ней, – эта пометка – ключ. К чему-то, что нам ещё предстоит понять. Как будто кто-то оставил нам послание, спрятанное в прошлом. Ну ты же любишь загадки.

Олеся медленно кивнула, прищурившись и пробуя чабрецовый чай. Горечь и аромат напоминали ей что-то родное – то, что за много лет забылось в суете большого города.

– Я хочу поверить, что это не просто случайность, – прошептала она, – что Сигнахи действительно хранит истории, которые ждут, чтобы их рассказали.

Марина вернулась с бутылкой саперави, аккуратно поставила её на стол и улыбнулась с таким теплом, что казалось – она знает об этих историях больше, чем готова говорить.

– Здесь, – начала она, присаживаясь рядом, – люди живут медленно. Любят глубоко. Сигнахи – город влюблённых и тех, кто ищет себя. Каждый уголок пропитан воспоминаниями, а вино напоминает о том, что время – это не враг, а друг.

Томас и Олеся обменялись взглядами, почувствовав, как история этого места начинает проникать в их сердца – не просто фон для путешествия, а часть самого пути.

***

После завтрака они неспешно вышли на улицу – тихую, чуть выцветшую, словно акварель, смешанную из пыли и света. Сигнахи встретил их узкими мощёными улочками, где время текло неспешно, будто медленно струился виноградный сок в старых дубовых бочках.

Воздух был наполнен запахом смолы, сухой травы и свежего хлеба, который пекся в соседней пекарне. По улицам неспешно бродили местные – старики с улыбками, спрятавшиеся под широкополыми шляпами, женщины в ярких платках, дети, гоняющеся за котом. Вдоль фасадов старинных домов – цветущие глицинии и розы, словно напоминание, что жизнь здесь – это праздник.

Олеся была одета просто – лёгкое льняное платье цвета светлой охры, струящееся на ветру, и плетёные сандалии, чуть запылённые от дорожной пыли. Её темно-русые волосы торчали в лёгкой небрежной причёске. Взгляд – живой, чуть озорной, с оттенком упрямства, присущего тем, кто любит всё держать под контролем, но не прочь удивляться новому.