Речные заводи. Том 2 - страница 5

– Я – пленник, и в вашей власти разрезать меня на куски. Почему же вы так почтительно приветствуете меня?

– Наши молодцы не разбирают, кто благородный и кто низкий. И лишь по своему невежеству они оскорбили вас, – сказал Хуа Юн, преклонив колена. – Умоляем вас простить нам этот тяжелый проступок.

Он тут же достал тканную золотом одежду из атласа и подал Цинь Мину.

– А кто тот добрый молодец, который сидит на главном месте? – спросил Цинь Мин Хуа Юна.

– Это мой старший брат, – ответил Хуа Юн. – Зовут его Сун Цзян, он писарь из уезда Юньчэн, – а те почтенные люди – главари стана: Янь Шунь, Ван Ин и Чжэн Тянь-шоу.

– Этих-то троих я знаю, – сказал Цинь Мин. – А не тот ли это шаньдунский Сун Цзян, по прозванию Сун Гун-мин Благодатный дождь?

– Тот самый, – не замедлил ответить Сун Цзян.

Услышав это, Цинь Мин поспешил почтительно приветствовать его и сказал:

– Давно слыхал я о вашем славном имени, но никак не ожидал, что увижу вас сегодня здесь.

Сун Цзян хотел быстро ответить ему на поклон, но не мог. Видя, с каким трудом он сгибает колени, Цинь Мин спросил его:

– Дорогой брат, что случилось с вашими ногами?

Тогда Сун Цзян рассказал ему свою историю с того момента, как он ушел из Юньчэна, и кончая тем, как его избил Лю Гао. Цинь Мин только головой покачал и сказал:

– Я знал лишь одну сторону этого дела, и вот к каким большим ошибкам это привело. Дайте мне возможность вернуться в Цинчжоу, и я расскажу обо всем начальнику области My Юну.

Но Янь Шунь уговаривал Цинь Мина остаться на несколько дней и тотчас же приказал зарезать для пира баранов и лошадей. Пленным солдатам, находившимся в помещениях позади стана за горой, также послали мяса и вина.

Выпив несколько чашек, Цинь Мин поднялся и сказал:

– Доблестные герои! Вы были настолько великодушны, что сохранили мне жизнь. Верните же мне мою кольчугу, шлем, оружие и коня, чтобы я мог вернуться в Цинчжоу.

– Вы не правы, – сказал Янь Шунь. – Разве можно возвращаться в Цинчжоу, потеряв всех солдат и лошадей, которых привели с собой? Ведь My Юн не оставит этого безнаказанно. Лучше оставайтесь у нас в стане на некоторое время. Правда, вам здесь покажется чересчур бедно. Но вы можете пить и есть с нами и заниматься нашим делом. Одеждой мы обеспечены, добычу делим справедливо, и это куда лучше, чем возвращаться в Цинчжоу и навлечь на себя гнев правителей.

Выслушав его, Цинь Мин сказал:

– И в этом мире, и на том свете я всегда буду верным слугой сунского императора. По распоряжению императорского двора я назначен командующим войсками и никаких проступков не совершил, почему же я должен превратиться в разбойника и восстать против императора? Если вы хотите убить меня – убивайте, – с этими словами он пошел прочь из комнаты.

Хуа Юн поспешил к Цинь Мину и, удерживая его, сказал:

– Не гневайтесь, дорогой друг, выслушайте меня. Я ведь тоже сын чиновника императорского дома. И тем не менее вынужден был прийти сюда. Если вы, господин командующий, не хотите стать разбойником, мы не можем принуждать вас, но прошу вас посидеть немного. Вот окончится пир, и я принесу вам кольчугу, шлем, оружие, приготовлю коня, и вы сможете ехать.

Но Цинь Мин ни за что не хотел садиться. Хуа Юн продолжал уговаривать его:

– Господин командующий, сейчас ночь. За минувший день вы очень утомились, да и ни один человек на вашем месте не в силах был бы все это выдержать. А потом, почему бы вам не накормить коня, прежде чем отправиться в дорогу?