– Ну… как бы сказать… – Иван замялся: сложно объяснить человеку несведущему то, что тебе привычно, набило оскомину и сомнений не вызывает. – Северное сияние – это взаимодействие магнитосферы планеты с заряженными частицами солнечного ветра. Поняла?
– Ну да. Солнечный ветер – у меня братишка солнечные парусники собирал, знаешь, такие конструкторы есть?..
– Да-да. «Марс-1» генерирует собственное магнитное поле, чтобы защититься от солнечного ветра, галактического излучения, вот мы и видим, как солнечный ветер «дует», – Иван показал кавычки, – в магнитосферу станции.
– Красиво, слушай… – Светлана смотрела во все глаза. – А это что?
– А это и есть «Поллукс Виктори». Вот он и висит под защитой магнитного поля станции. Иначе его дней десять пришлось бы дезактивировать – космическое излучение накапливается в обшивке корабля, никакой броней не спасешься, только полем.
– Ни фига себе… – удивленный возглас Светланы привлек внимание прочих пассажиров, находившихся в астрокуполе, и вскоре все экраны заняло изображение межзвездного транспорта, елочной игрушкой висевшего в пустоте. В лучах Солнца блестела броня жилого модуля, во все стороны брызгали зайчики пирамиды командной рубки, скупо поблескивали плавники аварийных теплорадиаторов и штанги струйных охладителей. Дополненные надстройками энергоблока и частоколом солнечных батарей, очертания МТ ничуть не напоминали прилизанные формы самолетов или гоночных автомобилей и в то же время наполняли сердце ожиданием скорости.
– Красавец, – сказал кто-то.
– До сих пор не верю, что мне лететь на нем, – вздохнула Светлана. – Как во сне…
– Во сне, – проворчал Прошин.
При виде МТ ему вспомнились все прежние тревоги, тоска по оставленному на Земле требовала выхода, и Прошин, с силой оттолкнувшись от ближайшей консоли, взмыл к самому куполу.
Ровно горели далекие солнца. Снизу громко восхищались небесной колесницей.
– Ваня, все в порядке? – Светлана последовала за ним и не справилась с микрогравитацией: – Ой, лови меня!..
– Держу… – Прошин сделал кульбит, поймав девушку, и тут же мягко уперся ногами в материал купола.
Теперь звезды оказались под ногами. Солнце сияло, освещая их объятия. Глаза. Губы. Прошин смотрел, не пряча взгляда.
Светлана улыбнулась:
– Спасибо.
– Э-э… – опомнился Иван, – да, пожалуйста… Ну… Да пожалуйста.
Он отпустил девушку, и Светлана остановилась рядом, лицом к звездам.
– Как красиво… – девушка осторожно потрогала купол. – А он не расколется?
– Нет, крепкая штука, – Иван ткнул кулаком в звездное небо. – Не бойся.
– Хорошо, не буду. Видишь свою систему? – спросила Светлана.
– Нет, это надо телескоп… Не хочу.
– Понятно, – девушка повернулась к Ивану. – Я все спросить хотела: почему Вася и при чем тут водка?
– Что?.. А-а, Вася… – Прошин заулыбался.
– Ну, он же… афроамериканец, да?
– Нет, он негр. Из Африки. Откуда-то… Берег Слоновой Кости, что ли… В общем, учился с нами, только в аспирантуру не пошел.
– Его не Вася зовут.
– Нет. Зовут его Коджо Адетокамбо Ифе. Мы все путали, запомнить не могли, пока его Васей на третьем курсе не окрестили, – Иван усмехнулся. – А водка… Собираем как-то застолье. Весь курс собрался – девчонки, пацаны… Ну и Васе передают пузырь – разливай.
– Водку пил? – подняла брови Светлана.
– Водку пил, сало ел, все как положено, – заверил ее Иван. – Вася берет пузырь, уж не знаю, что там у него приключилось, но бутылка выскальзывает и хлоп о пол!..
