– Как поживаете? – спросила мама месяца через полтора после свадьбы.
Кто-то рассказывал Инне, что у китайцев одно и то же слово может иметь разные значения в зависимости от того, с какой интонацией (ровной, восходящей, нисходящей) произносятся гласные. Так же и у мамы. Простое «Как поживаете?», сказанное ровным тоном и не сопровождаемое движением брови, означает: «Как жизнь, доченька? Что нового?» А вот если мама растянет слово «как», будто гармошку, поведет бровью да прищурит глаз, то надо понимать ее так: «Ну что, доченька, не пожалела еще, что замуж вышла?»
– Замечательно! – ответила Инна. – Так, что даже и передать невозможно.
– Лешка у тебя хороший, – похвалил отец. – Толковый, спокойный. Ты его, главное, не пили, нервы ему не мотай попусту, и все будет хорошо.
– Но и не молчи все время! – сразу же ринулась в атаку мать. – Будешь со всем соглашаться, муж тебе быстро на шею сядет! Мужики, они такие!
Взгляды, которыми обменялись мать с отцом, непременно вызвали бы аплодисменты у зрителей, происходи дело на театральной сцене. Мать выразила взглядом недоумение, приправленное оттенком презрения, обвинила отца в том, что испортил ей жизнь, но в то же время дала понять, что зла не держит и несет свой крест спокойно, с достоинством. Во взгляде отца читалось: «Какая же ты зараза, дорогая моя женушка, но я тебя все равно люблю».
Инна аплодировать не стала – привыкла давно к таким вот летучим пикировкам, главное, чтобы «заветное» слово «горошек» не прозвучало, а то беда. Улыбнулась и сказала родителям:
– Не сядет, он совсем не такой! Он меня на руках носит…
Мать многозначительно хмыкнула, давая понять, что ее тоже когда-то носили на руках и что с того? Отец нахмурился и повторил:
– Лешка у тебя хороший. Надежный.
– Надежный, – поддакнула мать с ехидной улыбкой. – Можно початую бутылку на хранение доверить – не отопьет.
– Ну если все сводить к этому… – начал заводиться отец. – При чем тут бутылка? Зачем сразу бутылка?! А если и бутылка?! Кто в малом надежен, тот и в большом надежен! Так в Писании сказано! Мы ему дочь доверили, а ты – бутылка!
Хороший знак – разговор зашел о зяте, а родители нападают друг на друга. Стало быть, зять обоим нравится, иначе бы досталось ему на орехи. Насчет того, чтобы перемыть кому-то косточки, мать с отцом никогда не стеснялись, а зятя уж, как говорится, сам бог велел обсудить. Но Инна на всякий случай уточнила, чтобы уж знать наверняка:
– Мама, папа, а вам Леша вправду нравится?
– Главное, чтобы он тебе нравился, – ответил отец. – Тебе с ним жить.
– Пока я им довольна, – с подлинно королевским величием ответила мать. – Посмотрим, что будет дальше. А почему ты вдруг интересуешься? Самой, что ли, разонравился?
«Как может такое быть! – ужаснулась Инна. – Как можно думать такое?»
– Нет, просто хочу убедиться в том, что мой муж пришелся вам по душе, – ответила она. – Хочется, чтобы вы относились к нему так же, как и к нам с Ингой.
– Ну, ты не сравнивай! – осадила мать. – Дети – это одно. Зятья – совсем другое. Мужей у вас с Ингой может быть по целой дюжине, а вы у меня единственные…
– И неповторимые! – поддела Инна, намекая на свою схожесть с сестрой.
– Вы нам внуков поскорее обеспечьте! – потребовал отец. – Желательно, чтобы с любовью к искусству, чтобы было кому продолжить славную династию Косаровицких! Вы-то с Ингой нас подвели…
– А я так мечтала! – вздохнула мать, молитвенно складывая руки на груди и закатывая глаза. – Спала и видела вас на сцене…
