Звонки, к сожалению, оказались только «цветочками». Однажды на экстренном совещании брат сообщил нам, что вскоре фирма подвергнется серьёзной проверке. Он часто засиживался допоздна, склоняясь над бумагами. Я ему помочь ничем не могла, а от Ленкиной помощи он наотрез отказался.
Крыса вела себя очень странно. В отличие от нас, она вовсе не была подавлена сложившейся обстановкой, наоборот, ходила весёлая, в приподнятом настроении, как будто проблемы фирмы её вовсе не касались. Мы предполагали, что проверка, нависшая над нами, как-то связана с её кратковременной деятельностью на посту директора фирмы, и терялись в догадках: что же такого она успела наворотить за время отсутствия Андрея? Крыса единолично занималась ведением бухгалтерии, порой не подпуская даже Лену, хотя та имела на это полное право, как её заместитель.
Я всё чаще задумывалась: а что если подруга права, и Андрей лишится фирмы? Конечно, во всём виновата Крыса, только ей под силу провернуть такое. Теперь уже Ленка желала мне приобрести типун на язык.
– Не дождётся Катька, не дождётся, – уверяла подруга.
Постепенно наши с Леной предположения переросли в уверенность. Казалось, что «крысиное семейство» появилось на фирме с одной целью – отнять её у брата. Но с разоблачением мы решили пока подождать, потому что фактов было очень мало. А без них что-либо объяснять брату было бесполезно – он всё равно не поверит. Дело в том, что природа, наделив Андрея красотой, умом, деловой хваткой, начисто лишила его умения разбираться в людях. Кроме того, он был упрям как осел.
– Главное в человеке для меня, как для руководителя фирмы, – говорил брат, – это деловые качества, а потом уже всё остальное.
Да уж, деловых качеств в Крысе было хоть отбавляй. Она пользовалась своим особым привилегированным положением и часто преподносила брату, как мы уже знали, не то, что есть на самом деле. Да и муженек её не пользовался авторитетом у водителей:
– Механик хренов, – как-то высказал общее мнение старейший водитель дядя Петя.
Я, в конце концов, пошла на отчаянный шаг – решила всё же поговорить с братом. Но лучше бы этого не делала!
– Ты – дура! – закричал он на меня. – Думаешь, о чём говоришь! Сама ни к чему не приспособлена, ещё и других оговариваешь. Да если бы не я, ты со своим хореографическим давно бы ноги протянула. Екатерина Владиславовна – отличный, добросовестный специалист.
– Ну да, – всё же съязвила я, – таким хорошим качествам она обязана исключительно своему Робертику.
– Роберт Георгиевич, – прошипел брат, – иногда делает ошибки, но от них никто не застрахован. – Он наклонился ко мне и, глядя в упор, процедил: – Не смей больше мне ничего о них говорить.
Я с жалостью посмотрела на Андрея и промолчала: всё бесполезно. «Упрямый осел, – думала я чуть позже, то и дело всхлипывая от обиды в кабинке туалета. – Всё никак не расстанется со своими «розовыми очками». В чём-то, конечно, брат был прав, когда говорил о моей никчемности как работника. Максимум, на что я была способна, так это отвечать на телефонные звонки и развозить бумажки по разным организациям. Бухгалтерия для меня – тёмный лес. Единственное, что я хорошо умела делать – это танцевать. Мне прочили великое будущее, если бы не злополучное падение. Брат просто спас меня от нищеты, дал работу и зарплату, превышающую скромный оклад преподавателя танцев в клубе разоряющегося завода. Я, конечно, была Андрею очень благодарна, но ведь он старший брат, а для чего, скажите мне, ещё нужны старшие братья?..
