– Ну да,.. – опустил голову Пашка.
Помолчал и спросил:
– А как же мне звать тебя… теперь?
Фигурка пожала плечами:
– В общем-то, как хочешь. У меня другое имя, только оно тебе не понравится, тебе будет тяжело произносить его, выговаривать каждый раз. Начнешь избегать часто повторять его и в конце концов начнешь обращаться ко мне без имени.
Девушка посмотрела куда-то наверх и добавила:
– Разве у нас у всех есть имена? Ты думаешь, что тебя зовут именно так, как ты привык?
– Я думаю, да.
Фигурка снова принялась покачивать ногами, стряхивая росу с остроконечной травы маленькими пальчиками ног. Упавшая роса исчезала серебряными каплями, а на ее месте тут же образовывалась новая. Пашка зачарованно любовался этим вечным утром, пока не вновь не послышался мелодичный голос, наполняя пространство:
– Дело твое, – Пашка отметил, что спокойно-равнодушный тон не менялся с начала разговора, – если тебе привычно имя Иванка, я не против, можешь называть меня именно так.
– Спасибо, Иванка, – Пашка даже обрадовался, – знаешь, имя Иванка не только мне привычно, но и даже нравится.
– Неужели? – холодно взглянула на него девушка, – раньше я этого не замечала.
Пашка осекся, поджал губы и начал пристально разглядывать что-то у себя под ногами. Наступило ничем не прерываемое молчание, гнетущее Пашку. Иванка по-прежнему беспечно качала ногами, глядя в никуда.
– Ты чего там стоишь? – прервала она наконец затянувшуюся тишину, – иди сюда, не бойся. Я не более опасна, чем прежде.
Пашка осмелел и, с готовностью кивнув, приблизился к дереву.
– Садись, – разрешила хозяйка этих мест.
Сидеть на огромном раскидистом суку оказалось необычайно приятно. Необъятный ствол загудел, словно здороваясь с новым гостем. Толстая, на вид загрубелая кора оказалась удивительно мягкой, и крупная чешуя обняла ласково прислонившееся к ней тело. Пашка сел лицом к Иванке, привалившись спиной к гудящему стволу. Закинул одну ногу на сук и положил подбородок на колено, внимательно глядя на девушку.
– Как я здесь оказался? Что это здесь вообще, у тебя? – задал интересующие его вопросы.
– Да так, Ничто…
– Как это – Ничто? – опешил Пашка.
– Да вот так, именно Ничто, – на мгновение показалось, что Иванка дразнит его. Но ее лицо по-прежнему было спокойным. Потом она продолжила, – я позвала тебя сюда, чтобы сказать одну новость. Небольшую, даже никудышную новость. Я и не хотела, но там… настояли.
– Где это – там? – Пашка ничего не понимал.
– Ну… там, – махнула рукой куда-то на далекие верхушки деревьев.
Пашка на всякий случай взглянул туда, но ничего особенного в той стороне не обнаружил. Между тем девушка продолжала:
– Я должна сообщить тебе, что на какое-то время мне придется побыть рядом. Неподалеку от тебя.
– Здорово! – Пашку раздирали противоречивые чувства.
– Ничего здорового, – отрезала Иванка. Помолчала, отвернувшись, потом сказала, – это все из-за того, что на свою годовщину я пришла проведать вас всех. Всех тех, кого я когда-либо знала.
На какое-то время она замолчала, словно не желая говорить дальше:
– И не удержалась, помогла тебе. Зачем-то… Ты единственный в этом действительно нуждался.
Пашка во все глаза смотрел на нее.
– Хотя конечно, кто его знает, может, все было так, как должно было быть?.. В общем, хочется нам этого или нет, нам придется видеться иногда. Изредка. По необходимости, конечно, – закончила она.
– Здесь? – уточнил Пашка, поводя рукой вокруг себя.
