– Никак нет! – по уставному вытянулся я. А про себя подумал «во поперло!» И выдал: – Хочу быть чекистом и охранять безопасность нашей социалистической Родины. Как Феликс Эдмундович Дзержинский!
– Однако! – поползли вверх густые брови. – Ну что ж, чекистом так чекистом (опустились вниз). Там всегда нуждаются в талантах.
Затем Леонид Ильич пожал нам всем руки, пожелав всяческих успехов, а потом крымский секретарь негромко произнес «все на выход».
Далее молодых дарований угостили мороженым, фруктами и соками в уже накрытом зале (фуршетов тогда еще не было), после чего все отправились домой. Выполнять полученные заветы.
Мотор «Волги» ровно жужжал по асфальту горного серпантина, с одной стороны зеленели сосновые леса, кедры и эвкалипты, с другой голубело море с куда-то плывущим белым лайнером.
– Ну, ты даешь, сынок, – сказал мне до этого ошарашено молчавший родитель. – А мы с Элеонорой Павловной планировали тебя в МГИМО*. Стал бы дипломатом, как Громыко.
– Не, – отрицательно покрутил я головой. – Хочу быть как Дзержинский.
– Оттуда такое желание? – покосился на меня родитель. – Книжек про шпионов начитался?
– Ага, – кивнул я. – И еще смотрю фильм «Адъютант его превосходительства».
– Ну-ну, – вздохнул Волобуев.
Глава 6. Я поступаю в секретную школу
Скорый поезд Симферополь – Москва бодро отстукивал колесами по блестящим нитям рельс, за окном плыли весенние пейзажи, проводник в белой куртке разносил по купе горячий чай с лимоном, настроение было мажорным.
Выполняя очередную часть плана, я ехал поступать в тайное учебное заведение Страны. Именуемое ВКШ КГБ. А если полностью – Высшая Краснознаменная школа КГБ при Совете министров СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского.
Этому предшествовал целый ряд событий.
На следующий год, после встречи с Леонидом Ильичем, сразу после выпускных экзаменов, нас с «папой» вызвал к себе начальник УКГБ по Крыму и сообщил, что им поручено позаботиться о младшем Волобуеве.
Старший побледнел, подумав, что сына хотят посадить, но генерал его успокоил.
– Ваш парень, а особенно песня, Вилен Петрович, – сказал чекист, – весьма понравились товарищу Брежневу. – И органам рекомендовано принять участие в его судьбе. В смысле отправить на учебу по нашей линии. Ты же этого хочешь, а, Никита? – вопросил меня.
– Так точно! – вскочил я. – Мечтаю!
– Присаживайся, – закурил «Герцеговину Флор» хозяин кабинета, протянув пачку родителю. – Угощайтесь.
– Я не курю, – промокнул тот платком лоб. – Спасибо.
– Значит так, – пыхнул ароматным дымом генерал, прищурившись – Мы можем сделать из тебя Никита, контрразведчика. Для охраны безопасности нашей страны. Как ты на это смотришь?
– Положительно.
– Спортом занимаешься?
– Ага.
– Не «ага», а «да».
– Да, товарищ генерал.
– То-то, – пожевал он мундштук. – Будем оформлять на тебя документы для поступления в наше высшее учебное заведение. После чего давнул под столом кнопку.
Через минуту в тамбуре скрипнула дверь, затем вторая, и на пороге возник конопатый блондин лет тридцати. В рубахе апаш* и сером неприметном костюме.
– Слушай задание, капитан, – смял начальник в пепельнице папиросу. – Бери этого орла (ткнул в меня пальцем) и оформляй его кандидатом для поступления в ВКШ. По полной программе. Ясно?
– Будет сделано, Иван Степанович, – ответил блондин. И мне: – следуй за мной, парень.
После этого мы вышли в приемную, где на машинке долбила старушка с профилем Долорес Ибаррури*, а оттуда в коридор, с приглушенным светом, десятком закрытых дверей вдоль стен и ковровой дорожкой до лестничной площадки.
